Последняя подмосковная (Покровское-Стрешнево: неизвестные страницы). Андрей Владимирович Потапенко

Кавалергардского полка князю Михаилу Валентиновичу Шаховскому, женатому на племяннице отставного полковника Фёдора Петровича Глебова-Стрешнева, Евгении Фёдоровне (рожд Бреверн) дозволено приисоединить к своей фамилии и гербу – фамилию и герб Глебовых-Стрешневых и именоваться впредь Князем Шаховским Глебовым Стрешневым, с тем, чтобы соединённая фамилия эта переходила только к старшему в роде его потомков».

      С этого времени начинается новая страница истории усадьбы.

      ГЛАВА 2

      КНЯЗЬЯ ШАХОВСКИЕ-ГЛЕБОВЫ-СТРЕШНЕВЫ

      Формально после смерти Фёдора Петровича в 1864 г. Покровское переходит князю Михаилу Валентиновичу Шаховскому-Глебову-Стрешневу. Однако, учитывая характер самой Евгении, тот факт, что даже при Михаиле Валентиновиче на документах ставился гриф «Княгиня утверждает», а её имя часто выносится впереди имени мужа, даже там, где этого не требует характер документа, а также то, что, овдовев в 1892 году, княгиня ещё четверть века держала в руках усадьбу, продолжая радикально её преобразовывать, становится совершенно понятным, что личность Михаила Валентиновича была тут достаточно номинальной.

      Первое, на что хотелось бы обратить внимание – это сохранившаяся в фамильном архиве целая серия семейных договоров по наследованию имущества, доставшегося после смерти Фёдора Петровича его племянницам – Евгении и Варваре.

      Самый ранний написан рукой княгини. К тому времени её сестра Варвара ещё не была замужем.

      «Семейный договор

      1864 года сентября 4 дня мы нижеподписавшиеся родные сёстры Княгиня Евгения Фёдоровна Шаховская и Варвара Фёдоровна Бреверн с общего нашего добровольного и непринуждённого согласия и по совету наших родителей, и моего Княгини Шаховской мужа – заключили сей договор в нижеследующем:

      1. После покойного нашего Дяди оставшееся после него наследство мы разделили как прописано в домашнем акте, составленном и подписанном нами 20 Августа сего года, из коего Акта видно, что я Княгиня Шаховская принимаю на себя долги дяди, простирающиеся до сумм сорока шести тысяч пятисот восьмидесяти пяти рублей.

      2. Хотя нет никаких основания предполагать, что на покойном дяде могут оказаться ещё какие-либо долги, но на всякий случай если таковые впоследствии времен окажутся, то я Княгиня Шаховская сим обязываюсь принять их на себя и их уплатить не мало не отягощая ими мою сестру Варвару Бреверн, которая имеет полное право всякое лицо предъявившее какой-либо на покойного Дядю долг, обращать ко мне Княгине Шаховской, коей и иметь с тем лицом дело. Но если долги эти суммою своею превзойдут шестидесяти тысяч рублей (не считая в том числе помянутых в 1 пункте 46.685 руб.), то всё, что будет свыше 60 т. рублей, мы сим обязываемся делить на три части, из коих две части должны быть уплочены мною Княгиней Шаховской и одна часть мною Варварой Бреверн.

      3. В том случае, если мною Княгиней Шаховской будет уплочено Дядиных долгов сто шесть тысяч