Мой истинный. Любовь Черникова

ты, детка? Ой, Ами, дорогая! Рада тебя видеть? Как ты поживаешь? Как твои родители, они здесь?

      – Здравствуйте, тетя Бесси! – Амалия привыкла с детства обращаться к ней так.

      Дождавшись, пока они обменяются любезностями, я бесцеремонно схватила родственницу под руку и отвела в сторонку.

      – А ну прекрати юлить! Что у тебя с этим северянином такого, что ты бегаешь от него как заяц и хихикаешь как… Как… – я хотела сказать влюбленная, но передумала.

      – Ох… – Бессигера Маурштейн бросила несколько коротких взглядов по сторонам и ответила громким шепотом: – Мы учились вместе в школе. Он был старше и влюблен в меня.

      – Это…

      – Да. Это было тогда, когда я была такой же худенькой и красивой, как ты. А вот он мне тогда не слишком нравился. Ходил хвостом, приносил мне цветочки, а я смеялась над нескладным северянином и бросала их ему в лицо. Прилюдно. Гадина была та еще, конечно… И надо же мне было показать именно ему язык! – она искренне сокрушалась.

      – Он тебя узнал?

      – Да! И это самое ужасное…

      – Почему?

      – Сказал, что по языку-то он меня и опознал. Сообразил, кто это такой наглый. О, Мари, какой стыд! Какой стыд! – тетя схватила сразу по бокалу в обе руки и выпила их один за другим. – Никогда так не делай! – предупреждающе ткнула она мне в грудь пальцем и выпила еще один.

      – Не показывать язык незнакомцам? – не удержалась от шутки я.

      – Не пей много. С твоими габаритами сразу помрешь.

      Пропустив нравоучения мимо ушей, взяла тетю за руку:

      – Что он сказал? Пришлось извиниться, да?

      – Вроде того. Иди развлекайся, а я, пожалуй, пока в библиотеке отсижусь. Что-то натанцевалась, пожалуй, – тетя отняла у меня руку и, прихватив еще четыре бокала, направилась к противоположному выходу.

      Она несла их забавно три разместив между пальцев, и прихлебывая из четвёртого по пути. Перед ней с уважением расступались.

      – Ну что, выяснила в чем дело? – подскочила любопытная Ами.

      – Вроде того. Это старый знакомый, которому она задолжала пару танцев, – не стала я вдаваться в подробности.

      – Угу, – усмехнулась Амалия, которая знала меня как облупленную.

      – Мораль истории такова: не задирайся в юности, чтобы не расхлебывать последствия годы спустя. Ну или что-то вроде того.

      – Понятно, – усмехнулась Ами и подхватила два бокала, протянув один мне.

      – Ами! – я едва не побледнела.

      – Да, брось! Давай попробуем, мы уже совершеннолетние. От одного нам точно ничего не будет.

      – Лааадно, – протянула я, принимая один.

      – И не сжимайся так, а то все поймут, что это наше первое игристое, – подруга хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

      С независимым видом, точно нам не впервой, я уверенно провозгласила:

      – За Истинных! – и мы со звоном соприкоснулись хрустальными краями бокалов.

      Глядя друг на друга, и едва сдерживая хихиканье, отпили по глотку.

      – Ну как? – спросила тихонько Ами.

      – Вроде ничего, но странно, –