Ген преступника. Евгения Драгомир

думал, что в службе знают о таких вещах.

      – С недавних пор. Так что ты знаешь?

      – Лишь всякого рода слухи, страшилки, которыми заключенные пугают друг друга.

      – Кто-нибудь из убойщиков к тебе заглядывал, помимо Бирна?

      – Если бы я знал, кто он, то не пустил бы. Водить дружбу с такими людьми опасно. Все равно, что держать руку в клетке с тигром.

       В этот момент к столу подошел пухлый мужчина с круглым, словно головка сыра, лицом.

      – Лоуренс. Чего встал столбом, садись!

       Единственное, что роднило братье, так это сам факт того, что они братья, в остальном это были два совершенно не похожих друг на друга человека.

      – Давай, Мо, спрашивай его!

      – Лоуренс, скажи, ты случаем, не видел этого человека в коридоре или в камере?

       На манер брата, Лоруенс согнулся над фото. После долгих раздумий, здоровяк махнул головой и произнес:

      – Нет, не видел. Последние сутки пополнения не было. Зато сразу 12 камер освободились. Так странно, учитывая, что эти заключенные прибыли только на прошлой неделе. Пришлось выкинуть их порции.

      – Ага, выкинуть в себя.

       Съязвил Бартош, стукнув брата по широкому животу.

      – Их освободили?

      – Не думаю. Один из надзирателей заглянул к нам на кухню перед самым обедом. Попросил дать им что-нибудь с собой перекусить в дороге, так, чтобы хватило часа на 3-4, там они уже перетерпят.

      – Они рассказывали куда ездили?

      – Нет, им запретили. Но не было их долго, аж до самого ужина.

      – Эти заключенные, про которых ты говорил, они прибыли в одно время? Кто-нибудь из них еще остался в изоляторе?

      – Да, двое. Один совсем плох. Охрана говорит, со дня на день, должен умереть. Поэтому его и оставили. А другая, видимо, очень «полюбилась» главе службы. Из-за него, бедняжка, два раза пропустила обед, и один раз не попала на ужин. Все эти допросы…

      – Как ее зовут? Можешь описать ее?

      – Элаиза, Элиса, Элайза, точно не помню. Да и не видел я ее толком. Мы выставляем еду на поднос, а заносит ее охрана.

      – Спасибо, Лоуренс, ты очень помог мне.

      – А теперь иди, откуда пришел. Нечего нам здесь слюни пускать.

       Как только Лоуренс ушел, Бартош тут же наклонился к уравнителю, готовый не столько слушать, сколько спрашивать.

      – Так кто этот парень, про которого ты спрашивал?

      – Он был моим напарником, и как оказалось, не только моим. Но если он не в изоляторе, тогда где? И куда делись эти заключенные, о которых сказал Лоуренс? Значит, должно быть какой-то место, куда их могли поместить. И это место находится в двух-трех часах от города.

       Размышляя, Молан не думал, что каждую пришедшую на ум мысль, он произносит вслух.

      – Путь из города лежит по центральной дороге. Судя по карте, примерно через сорок километров она расходится по трем направлениям и…

      – Тихо, тихо.  – остановил его Бартош Я не утверждаю, что каждое слово моего брата, вранье, но и за абсолютную правду их считать не стоит. Тебе нужно немного отдохнуть, Молан. Когда ты последний раз нормально спал?

       Но