Ненависть дождя. Анна и Татьяна Аксинины

приятный баритон, и она решила попробовать. Услышав адрес, она тем более обрадовалась: у метро «Юго-западная», недалеко от дома. Офис редакции оказался совсем крошечным: просто комната в переделанной квартире пополам с каким-то агентством. Дверь была распахнута, и Марина вошла без стука. Три стола, два компьютера, стеллажи с папками, все завалено бумагами. Двое мужчин стояли у стола и, переругиваясь, рылись в бумагах, а упитанная девушка с пулеметной скоростью стучала по клавишам и что-то отвечала в трубку, зажатую плечом.

      – Здравствуйте! Я – Марина Белова, – сказала она громко.

      Девушка что-то пробормотала, то ли – Марине, то ли – в телефон, а мужчины выпрямились и пристально посмотрели на вошедшую. «Одному – 25, другому – 30, наверное, это и есть редактор, потому что он в костюме», – определила Марина.

      – Привет! Я – Игорь, – махнул рукой тот, что помоложе – коренастый круглоголовый брюнет, стриженный «ежиком», в джинсах и футболке.

      Второй – высокий шатен с копной темно-русых волос и небольшой «чеховской» бородкой – тут же надел висевший на спинке стула серый пиджак. Поправив галстук, он вежливо представился:

      – Здравствуйте, я – Андрей Краснов. Это я звонил в редакцию.

      – Белова, Краснов – вы, часом, не родственники? – съехидничал Игорь.

      «Как надоели эти однообразные шутки!» подумала Марина. В памяти всплыл армейский анекдот: «Иванов! Петров! Сидоров! Вы что, братья?» – и она выпалила:

      – Нет, однофамильцы! – одновременно с Андреем. Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

      С этого момента и началось их взаимопонимание, которое углублялось день ото дня. Андрей оказался старше Марины всего на пять лет, а не на десять, как она сначала подумала. Причина ошибки была не в его бороде и не в том, что он серьезно относился к жизни и имел свое дело (и не одно), а в грустном выражении глубоких серых глаз, словно они были старше своего хозяина.

      Сейчас он был оживлен, в глазах блестели веселые искорки:

      – Газета наша совсем новая, задумана как еженедельник для семейного чтения. Публика устала от негатива. Из Ваших статей можно сделать молодежную рубрику, только надо кое-что поправить, сделать живее, – сказал он, доставая папку с номерами «Альма матер».

      Но Марина протянула ему диск со статьями, и Андрей стал их читать с экрана. Ему очень понравились ее авторские тексты без профессорских правок, с живой речью, молодежным сленгом. Он, конечно, лучше, чем профессор, разбирался в увлечениях молодежи. Читал он очень эмоционально. Иногда хмурился, при этом его широкие вразлет темные брови сходились в одну линию, иногда веселился, что-то зачитывал вслух, довольно музыкально промурлыкал песенку толкинистов: «Лети, лихой назгул, по небу черной пулью, возьми меня, назгул, в свою страну назгулью…» Марина с удивлением заметила, что он хвалил именно то, что ей казалось удачным, смеялся смешному, предлагал убрать слабые места. Прошел час, за работой они незаметно перешли на «ты».

      – Беру все, – заявил Андрей. – Оплата – по выходу в печать.