За гранью. Наталия Лебедева

над ее плечами, возвышался Марк Изотович. Он что-то шептал ей на ухо, чуть касаясь губами мочки уха, отчего медсестра краснела, отрывисто дышала и вообще была готова сползти под стол. Алиса и сама неожиданно почувствовала, как горячая волна прокатилась по всему телу и сконцентрировалась где-то в горле, перекрыв кислород, но вместе с тем вызвав дикое желание мести. Именно так она определила это новое для себя чувство и ошиблась. То, что сейчас жгло ее изнутри, было самой настоящей ревностью. Ревностью маленькой женщины, которая долго закипала в ней, и сейчас готова была раскаленной магмой излиться на местные «Содом и Гоморру». Шепот Марка стал жарче, ласки настойчивее и вот уже халат медсестры расстегнут до половины. Алиса с силой сжала дверную ручку и наотмашь хлопнула дверью об косяк, так что зазвенели оконные стекла и с медпоста белым листопадом разлетелись документы.

      – Ой! – взвизгнула медсестра и подскочила как ошпаренная.

      – Ничего страшного. Всего лишь сквозняк, – спокойно прошептал Марк, не отрываясь от девушки, только взгляд с ее шеи переместился на грудь.

      – Нет, Марк Изотович, я так не могу! Идите к себе! Уже поздно.

      Гельман отстранился от нее и медленно провел рукой по изгибам женского тела. Девушка вцепилась в спинку стула во избежание падения.

      – У меня очень чуткий сон, – с улыбкой искусителя произнес Марк и направился к выходу. А про себя подумал: «Сначала Бог раздал женщинам по ребру, а потом по мозгам. Но поскольку рёбер у мужчины 12 пар, а мозг только один, досталось далеко не всем».

      Утром Алиса проснулась, готовая к борьбе. Плана не было, но решимости хватило бы на повторный штурм Зимнего. О своем ночном приключении она совершенно забыла. Такие события не занимали ее надолго. После завтрака она по привычке прогуливалась по больничному коридору. Дверь в кабинет Борисова была приоткрыта и оттуда доносились знакомые голоса.

      – Изотыч, ты мне в отделении всех девок перепортил. Учти, если и эта уволиться, не пережив душевной трагедии, я тебя заставлю по ночам дежурить.

      – Брось, Соломоныч. Ты меня сто лет знаешь. Я чист как ангел на исповеди у Люцифера. К тому же она непростительно глупа. Уже завтра все отделение будет знать, что я сплю с ней. Репутацию её это, конечно, не испортит, но и выгоды не принесёт. Ты же знаешь, что я не терплю глупых женщин. Тебе придётся её уволить, но такого места ей больше не найти.

      Голоса приближались к двери. Алиса отпрянула назад и быстрым шагом устремилась к посту медсестры, но завернуть за угол не успела.

      – Алиса! – девушка узнала голос Марка и резко повернулась.

      Лицо ее было бесстрастно, но кулаки нервно сжимались, гоня кровь к порозовевшим щекам.

      – Как вы себя чувствуете?

      – Почему вы приходите сюда и интересуетесь моим здоровьем? В вашем отделении совсем нет пациентов, за которых стоит переживать?

      – Хотелось бы мне, чтобы так оно и было, – он печально улыбнулся. – Вы неважно выглядите: