Глаза Клеопатры. Наталья Миронова

Кстати, пойдем, как бы там все не остыло.

      – Не бойся, я еще не начинала жарить бифштекс. А хутор далеко?

      – На велосипеде близко.

      Никита прошел следом за ней в кухню. Ему хотелось посмотреть, как делается бифштекс по-суворовски.

      – Я не умею ездить на велосипеде, – призналась Нина.

      – Как же так? – удивился Никита. – Я думал, все умеют.

      Опять это отрешенное выражение, опять она оказалась где-то далеко от него. Опять вспомнила о неприятном.

      – У меня не было случая. Мне было не до того.

      Нина вымыла мясо, отрезала толстенный ломоть, сделала в нем глубокие насечки ножом, натерла солью и бросила без масла на раскаленную сковородку. Мясо мгновенно зашипело.

      – Перца сам добавишь, по вкусу. Или горчицы. Лично я предпочитаю без специй. Иди садись, я сейчас принесу.

      В комнате уже был накрыт стол. Исходил соком овощной салат со сметаной, рядом лежали нарезанные отдельно свежие огурчики, томилась под крышкой посыпанная укропом молодая картошка, набиралась воздуха открытая бутылка красного вина. Свечей у Никиты не было, но он решил, что все и так красиво.

      – Эх! – воскликнул он, когда Нина внесла блюдо с мясом. – Такую закуску без водки принимать грех.

      Нина нахмурилась:

      – Ты пей, если хочешь, а я не буду.

      Он хотел сказать: «Я только рюмочку», но что-то в ее лице заставило его отказаться от этой мысли.

      Бифштекс по-суворовски оказался восхитительным.

      – Не сырой? – спросила Нина.

      – Нет-нет, в самый раз. А откуда ты знаешь этот рецепт?

      – В книжке прочла. У нас с Суворовым сходные вкусы. Он вел жизнь походную, бивачную, ему было не до разносолов. Вот и я… Нет, на самом деле к Суворову этот рецепт отношения не имеет. Просто такой бифштекс подавали в ресторане на Суворовском бульваре. А вообще, тут все дело в мясе. Нам попался хороший кусок.

      – Давай я научу тебя ездить на велосипеде.

      – Я же приехала сюда, чтобы быть овощем, – уклонилась Нина.

      – Велосипед – это не яхта и не самолет, – принялся убеждать ее Никита. – В смысле не безвыходная ситуация. Это легко, ты сразу сядешь и поедешь. Так и до пляжа ближе, и на хутор за продуктами ездить надо.

      – Думаешь, Алдона обидится, если я не приеду?

      – Ты приедешь. Она не обидится, она просто не поймет. Кстати, я заметил, ты как-то странно на нее посмотрела, когда она приехала.

      – Странно? Нет. Это у меня привычка такая: как вижу женщину, сразу определяю, мой клиент или не мой клиент. Я и на Гражину так вчера смотрела. Глупо, конечно. Думаешь, она заметила?

      – Нет, она не заметила. Ну и как, Алдона твой клиент?

      – Нет, – решительно покачала головой Нина. – Алдона – настоящая крестьянка. Никогда и ни за что она не станет тратить деньги на тряпки. Вот, скажем, то платье, что было на ней. Это она сама сшила. И наверняка у нее дома стоит целый сундук с отрезами. Еще дочери останется, если у нее есть дочь. Или невестке.

      – А ты откуда знаешь, что это она сама шила?

      – А ты откуда