Улыбочку!. Надежда Викторовна Ляхова – Люлько

на мухоморах?

      – Нет, на коньяке.

      – Где ты рецепт-то такой взяла? У деда-самогонщика?

      – Косметолог посоветовала. Хорошо воздействует на кожу.

      Я же не знала, что она так воздействует.

      – А я тебе говорила, что у меня кожа чувствительная! Я, когда жирного поем, сразу кожа лоснится. Видимо, жир наружу выходит. Но я же не знала, что бывает обратный эффект – так сказать, процесс осмоса!

      – А ну дыхни! Не выветрилось ещё, что ли?

      – А смысл – ртом дышать? Я же не ртом пила! Я же вообще не собиралась пить! А всё ты со своей настоечкой! А у меня кожа тоненькая, чувствительная – мне много не надо!

      – Да тебе и через рот немного надо! А что ж ты в свою чувствительную кожу два литра настойки вмазала-то, а?

      – Вот я бы тебе сейчас вмазала! Это ж ты бубнила: «Надо всю использовать!»

      – Мне косметолог сказала, что после открытия баночки второй раз уже использовать нельзя. Я ей ещё припомню это!

      – А она при чём? Она же тебе конкретно сказала: баночки! А ты чего три литра закатала?! Она тебе какой рецепт дала? Может, ты там чего-то не в тех миллилитрах отмерила?

      – Да какой там рецепт? Там просто пропорция: на две части мёда одна часть коньяка.

      – То есть если я правильно поняла, то на сто граммов коньяка надо двести мёда?

      – Наверное.

      – В смысле – наверное?

      – Ну, у меня в школе с дробями не очень было. Я к соседу зашла, спросила: как это? Он мне и показал.

      – На чём он тебе показал – на пальцах?

      – На трёхлитровой банке.

      – Так ты хоть принцип поняла?

      – Принцип – да, но только на этой банке.

      – Видимо, выветривается. Холодно становится. У меня уже мурашки по голове побежали.

      – Ага, тебе хорошо. На тебе хоть шапка шерстяная, а на мне – одна косыночка.

      – В том-то и дело, что на мне тоже только одна шапка! Где мы хоть находимся?

      – Судя по обстановке, в приёмной психбольницы.

      – А, ну это нормально, меня тут все знают, скоро нас отпустят. Что ты отодвигаешься? Ты забыла, что я в фармфирме работаю, лекарства мы им возим? А ты точно уверена, что мы именно в приёмной? Как-то уж больно на палату интенсивной терапии смахивает.

      – А что это за палата?

      – Для буйных, Наташенька, для буйных!

      – Ладно, ладно, не заводись ты, ничего же пока не случилось.

      – Так, давай определимся: «не случилось» или «не помним»?

      Расстояние от одного до другого огромное!

      – От чего?

      – От твоей бани на даче в Павловске и центральной психиатрической больницы в Санкт-Петербурге, Наташа!

      – Добрый день, Светлана Юрьевна! Как отдохнули? – вошла в палату зав отделения.

      – Вы знаете, Елена Павловна, хотелось бы, чтобы вы нам это рассказали.

      – Ну, мы-то много рассказать не можем: нас к электричке на Казанском вокзале вызвали.

      – Это в Москве?

      – Да, представьте себе.

      – Что-то я боюсь себе это представлять.

      – Ну, там ещё частично в протоколах написано… – Нас хоть не посадят-то?

      – Не посадят. Мы вас,