Улыбочку!. Надежда Викторовна Ляхова – Люлько

наши годы! Хотя ещё год-другой – и отец… Ладно, иди спать. Да не реви, Маринкиного попросим – от него не убежишь, он уже троим своим поймал.

      Бремя славы

      Только я настроился на отдых в выходные, как ко мне с утра пораньше припёрся друг детства Сашка и с порога объявил:

      – Я хочу стать знаменитым!

      – С чего вдруг? – удивился я.

      – Хочу, чтобы меня везде узнавали, чтобы за мной гонялись поклонники…

      – Чьи?

      – Мои.

      – А-а-а… И как же ты собираешься стать знаменитым?

      – Я хочу, чтобы меня показали в «Новостях».

      – Спрыгни с Останкинской башни.

      – Нет, я хочу прославиться ещё при жизни. И ты мне в этом поможешь!

      Я вздрогнул… В первый раз, когда я помогал Сашке получить медаль за спасение утопающих, меня три часа спасали в реанимации, а в последний, когда мы с ним стали свидетелями ограбления банка и он приступил к задержанию грабителей, нам с ним дали по три года, потому что к приезду милиции в банке остались мы одни, и ещё 10 лет потом мы выплачивали унесённую грабителями сумму…

      – Саша, у меня уже здоровье не то, – попытался отделаться я.

      – Не боись, ничего особенного не понадобится, я уже всё продумал! Пригласим Витьку, и он на камеру снимет, как ты будешь меня бить.

      – И ты думаешь, это покажут в «Новостях»? Когда тебя в прошлый раз побили, в милиции даже отказались принимать заявление…

      – Ты ничего не понимаешь! Ты будешь меня не просто бить, а как поклонник!

      – Твой?

      – Да нет, одной большой «звезды».

      – И за что я буду тебя бить?

      – Ну, я как будто известный журналист и написал о ней ей какую-нибудь гадость… – И что?

      – А ты пришёл мне мстить – перебьёшь мне всё в доме и дверь подожжёшь!

      – Что у тебя бить-то – только окна… – Точно… Ничего! Будем снимать у тебя.

      – Щас! Разогнался…

      – Ну ладно, будем снимать у тебя, но ничего ты бить не будешь, только меня.

      …Если бы я знал, чем это закончится, я бы его не стал бить, а просто удавил бы голыми руками… Сняли мы всё, кое-как пропихнули это на телевидение. Показали. Через два дня поклонники той самой звезды вычислили мою квартиру и подожгли не только дверь, но и сожгли весь дом с 1-го по 13-й этаж. А через неделю меня попросили подъехать в реанимацию. У палаты толпились тележурналисты и старались протиснуться внутрь. Меня провели через соседнее окно, и я увидел Сашку… Он лежал весь в гипсе, от пяток до ушей, и, увидев меня, смог только поздороваться – моргнул. Что с ним случилось, я узнал уже от журналистов. Оказывается, Саня действительно стал узнаваем на улице, поэтому, когда те же самые поклонники встретили его, они его узнали…

      – Ну вот, – сказал я, – Саня, теперь ты стал известным человеком! – Саня вздрогнул. – Не боись, врачи сказали, что, когда с тебя снимут гипс, тебя не узнают не только поклонники, но и твоя родная мама.

      У Сани начался нервный тик, и меня вытолкнули из палаты. А я шёл по улице и думал: какое всё-таки нелёгкое бремя славы…

      Подарок