Дерзкие мысли о климате. Лев Иванович Файко

закономерной относительностью развивающихся знаний.

      Хуже, когда раскрытие и объяснение каких-либо из климатоформируюших факторов и их взаимосвязей сдерживается всего лишь невнимательным отношением к физическим законам, истинность которых уже не вызывает сомнений, например, к закону сохранения и превращения энергии. Этот закон формируется так: количество тепла Q, сообщаемое выделенной нами термодинамической системе, равно сумме прироста ее энергии ΔU и работы А, совершаемой в системе или

      Q = ΔU + А,

      где работа (всякое движение) в природе более вероятно является частью какой-то внешней превращенной энергии (например, тяготения).

      В большинстве известных работ по тепловым балансам учитывается лишь прямая связь теплового состояния земной поверхности с количеством поступающего солнечного тепла и отдачей усвоенной теплоты, но не обращается внимание на то, что всякое движение во внешних сферах Земли (движение воздуха, воды, гравитационная стратификация масс, жизнедеятельность биосферы и т. д.) это есть тоже превращенная в работу энергия, не учитывая которую можно допустить промах, ведущий в тупик незнания истинной природы того или иного явления.

      Но, пожалуй, самая трудно преодолимая препона, не только климатолога, но и любого неординарного исследователя всякой значительной научной проблемы, ждёт на выходе в свет её решения.

      Это – жесткое сопротивление со стороны ученого мира, нередко ныне раболепствующего перед ортодоксальными представлениями, исподволь перерождающимися в догмы. Царство научных авторитетов, удерживающих с помощью своих помощников, учеников и почитателей монополию на не всегда достаточно доказанные теории, часто вовсе закрывает выход в свет всякой новой мысли в той или иной области знаний. Достойно сожаления, что такое состояние ныне практически поддержано президентским Указом о статусе Академии наук СССР. А ведь это и ранее приносило ущерб развитию знаний в нашей стране.

      В этих условиях дельная мысль сходу отвергается, если её автор не является дипломированным специалистом. Так случилось и с ныне известной ледниковой теорией советского капитана дальнего плавания С. Е. Гернета. Разработав её концепцию в начале 30-х годов, он не встретил поддержки в своей стране и вынужден был опубликовать книгу в Японии, где русский текст ему пришлось набирать самому. Книгу заметили писатели, в том числе К. Г. Паустовский, но до наших дней она оставалась неизвестной для ученого мира, в том числе и для большинства советских гляциологов, но данная теория была заново и независимо разработана за рубежом и признана. Честь восстановления правды об авторе этой ледниковой теории принадлежит О. П. Чижову (Гернет,1981).

      Удивительно, но печальная судьба новой научной мысли в нашей стране стала оправдываться даже как философски предопределенное явление. Разве не должно естествоиспытателя насторожить (но не обезоружить)? Такое неожиданное заключение философского характера