Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем. Катерина Цвик

поцелуями и удерживал мои руки, не давая колотить его по плечам.

      – Боюсь я тебя! – наконец, выкрикнула я, и он замер. Грудь его ходила ходуном, но он все же остановился, то ли соображая, что я такое сказала, то ли и правда прислушиваясь. Я же принялась нести полную чушь, которая только приходила в голову: – Бородищи твоей боюсь! Зарос так, что лица не видно! А она у тебя вон какая жесткая и колючая. Ты с ней совсем страшный! Сам ты всем хорош, а бороды твоей боюсь!

      Что я несла?! Но одно я понимала точно: если буду ему сейчас про разницу во взглядах на жизнь втирать, он меня не поймет.

      – Значит, бороды боишься? – наконец, переспросил, явно сдерживаясь изо всех си.

      – Д-да… – ответила, с испугом глядя ему в глаза.

      Он со всей силы саданул кулаком по забору совсем рядом с моей головой. Сердце ушло куда-то в пятки, я зажмурилась, готовясь к… да даже не знала к чему. Просто было дико страшно!

      – Хор-р-рошо! – прорычал, беря меня пятерней за горло и чуть сжимая. – Сбрею я для тебя эту спрутову бороду! – и буквально вывалился из калитки, широкими шагами устремившись прочь.

      Меня ноги после такого потрясения не держали, и я села прямо там, где стояла.

      И в чем смысл сегодняшней отсрочки? Завтра ведь все повторится, только отвертеться будет уже невозможно.

      Я уткнулась лицом в колени и разрыдалась. И что мне делать? Можно, конечно, подхватиться и бежать, куда глаза глядят. Только не получится – догонит меня Тарак в два счета.

      То, что из деревни нужно уходить, я теперь понимала кристально-ясно, даже плакать перестала. Только делать это нужно с умом, иначе этот сумасшедший и правда догонит и второго шанса бежать не оставит. А что будет, когда узнает о моей беременности, мне даже представлять не хотелось. Прибьет в припадке бешенства и поминай, как звали. И ничего ему за это не будет, только и мне уже будет все равно.

      Решив для себя хоть что-то, я вытерла щеки и пошла в дом.

      ***

      Уложив Лею спасть – она была напугана, и пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ребенка, что все хорошо, у дяди Тарака просто был трудный день, вот он и вспылил, – мы с Лианем сели за стол думать, как быть дальше.

      – Что сама-то думаешь? Та же Фаинка только обрадовалась бы такому вниманию.

      – Лианем, я же уже все тебе объяснила: не нужен мне этот пират! Что меня ждет с ним? Он же даже не женится. Да и не нужно мне этого. Во что в скором времени превратится моя жизнь? А ваша? Думаете, он зря этот забор возводил? Потом рядом еще дом пристроит и будет у вас тут настоящий пиратский притон, который мы с вами будем лечить и снабжать всеми необходимыми травками. А Лея? Что она будет видеть с самого детства? И это не говоря о моей беременности. Может, прибьет он меня завтра. И разговаривать нам сейчас не о чем.

      Я вздохнула и посмотрела на огонек догорающей свечи. Ровный язычок лишь немного трепетал, иногда потрескивая, и тогда пламя скакало из стороны в сторону, норовя потухнуть, но все же выравнивалось и снова освещало вокруг себя ровный круг света.

      – Ох,