.

окопов, пленив батальон австрийцев.

      – Победа полная и безоговорочная, – подвели вечером итог сражения встретившиеся однокашники.

      – Такого ещё за эту войну не было. В течение трёх дней наступления наши войска добились небывалого успеха. На направлении главного удара Восьмой армии, неприятельские позиции оказались прорванными в глубину до тридцати вёрст. Наша дивизия немногим уступает Четвёртой стрелковой деникинской, кою называют «железной», – радовался Антонов. – А твой полк выше всяких похвал. Пленных целый батальон захватили. Кроме того восемь пулемётов взяли, а в рапорте они почему-то не указаны.

      – Самим сгодятся. Машины отлаженные и готовы к применению, – оправдался Дубасов. – Намного полезнее того ордена, что получил бы за них. Однако Третий батальон Тринадцатой дивизии генерала Деникина, под командой капитана Тимановского обошёл меня, первым прорвав на своём участке шесть линий опутанных проволокой неприятельских позиций. А какой-то разнесчастный прапор Егоров с десятью разведчиками, скрытно пробравшись в тыл неприятеля, заставил сложить оружие венгерский батальон, взяв в плен двадцать три офицера, восемьсот нижних чинов и четыре пулемёта, отразив ещё при этом конную атаку вражеского эскадрона. Вот герой – так герой! Даже я это признаю. Чего же он, интересно, в Буффе крушил? – задумался подполковник.

      25 мая железные стрелки Деникина ворвались в Луцк. Их активно поддерживала и дивизия, где начальником штаба был Сергей Васильевич Антонов.

      – Представь, – в перерыве между боями друзья пили чай в каком-то доме без крыши. – Каледин сказал нашему комдиву, что генерал Брусилов планировал стремительную атаку двух конных корпусов, что торчат сейчас где-то в Полесье, по водным преградам, болотам и перепутанной колючей проволоки, с ходу взять Ковель. Но кавалерии это оказалось не по зубам. Лучше обстояли дела у двух пехотных корпусов. Упорными трёхдневными боями они отбросили за Стырь Второй австро-венгерский корпус, одержав на этом направлении лишь тактический успех. Оказалось, что полная победа ждала русскую армию на луцком направлении.

      – А чему тут удивляться? – отхлёбывал именуемый чаем, слабо заваренный кипяток Дубасов. – Здесь же мы с тобой воюем. Это гвардия в резерве прохлаждается, – вспомнил Рубанова.

      – Зато без наград останутся. Уже некоторые итоги подбили, – выплеснул остатки чая в угол избы. – Согласно статистическим отчётам генштабистов, в Луцком сражении трофеи нашей армии составили пленными девятьсот с лишним офицеров, почти сорок четыре тысячи нижних чинов, шестьдесят шесть орудий…

      – Число дьявола, – успел вставить Дубасов. – Может, мы его разоружили?

      Пропустив гипотетическую сентенцию приятеля мимо ушей, Антонов продолжил перечень:

      – Семьдесят один миномёт и бомбомёт, а так же полторы сотни пулемётов. Думаю, что это не все, – укоризненно глянул на друга. – И шёпотом, не для посторонних ушей, комдив поведал, что бо'льшая часть неприятельской артиллерии – чуть не триста пушек и мортир,