Верность. Рита Коваль

подруги: в определенных обстоятельствах Тарин была тверже гранита. Однако в данном случае упорство вряд ли шло ей на пользу.

      – Думаешь, если бы он был жив, он не попытался бы дать знать?

      – Не знаю. Первое время я, действительно, ждала малейшего знака, слова, намека… В голову лезли мысли, что он до сих пор где-то под прикрытием, и не имеет такой возможности… или он где-то в больнице, в коме, или потерял память, или что его смерть – это легенда для тех, кто хочет ему отомстить… Наверное, глупо, но не отнимай у меня этого, Регина. Больше у меня ничего нет…

      – Прости, – смутилась та. – Ты же знаешь, я желаю тебе счастья. Если тебе легче жить, думая, что он вернется, значит, так и есть. Только не замыкайся в себе. Ты должна растить дочку. К тому же ты прекрасный ученый. Вот увидишь, однажды настанет день, когда ты снова почувствуешь вкус жизни.

      Они посидели еще немного, и Регина взглянула на часы:

      – Ладно, меня уже заждались. До встречи в колледже?

      Тарин кивнула вместо ответа. Похоже, ей вновь предстоит окунуться в мир лекций, стопок документации, шумных дней в аудиториях и тихих вечеров в библиотеке.

      III

      .

      Конкурс назначили на середину августа. Со дня на день в учебных заведениях должны были вывесить списки поступивших. В преддверии этого момента в колледже пока хозяйничала тишина.

      Тарин была рада пройтись по платановой аллее. Последний раз она была здесь десять лет назад. Отец, будучи ректором колледжа, предложил ей работу преподавателя. Тарин продержалась всего год, но нашла гораздо больше, чем потеряла.

      Широкие, пыльно-серые, гладкие стволы платанов пытались сменить шкурку и замаскироваться под окружающую зелень. Они смыкали свои ветви друг с другом от ворот до самого входа в здание, кружевом переплетались над головой и давали желанную тень. Временами ветер прогуливался под ними, отдыхая от сурового солнца. Тарин неспешно подошла к знакомому серому зданию. Времени было достаточно, и она решила заглянуть во внутренний двор.

      Пахнущие свежей краской, лавочки на аллеях прятались за недавно подстриженной живой изгородью. Над медальонами клумб деловито гудели пчелы. Два здания общежития, разделенные зелеными газонами и прогулочными извилистыми дорожками, смотрели друг на друга чистыми, блестящими окнами в ожидании новых жильцов. Оранжерея по-прежнему скромно выглядывала из-за правового крыла главного, П-образного учебного корпуса. Студенческое кафе еще было закрыто, но возле него стоял грузовичок с коробками и всякой всячиной. Она повернула голову в сторону учебного корпуса и взглянула на большие, центральные окна верхнего этажа – кабинет ректора. Когда-то там в любое время дня и ночи работал отец.

      – Надо же, кого я вижу! Хотел сделать замечание, чтобы посторонние не бродили по территории, но эту пичужку я сразу узнаю! – к ней приблизился кругленький юркий старичок и радостно протянул руки. – Неужели работать к нам приехала?

      Тарин узнала Артура, заместителя ректора по хозяйственной