Дайте мне белые крылья. Ануар Максатович Нурмаканов

умеешь уговорить, конечно.

      – Так что, с нами?

      – С вами. Хотя бы посмотрю, что это за место такое.

      – Вот и отлично! Я почему-то до последнего думал, что ты не согласишься.

      – Ну видишь же, согласился. Да и прав ты – надо двигаться дальше. Быть свободней что ли, – он раскинул руки в стороны, делая вид, что парит высоко-высоко над облаками. Но почему-то внутри ничего не парило, сердце и разум не хотели отрываться от суровой реальности.

      – Кстати, точно! Ты же мне так и не рассказал, что случилось!

      – Вот там и расскажу. В баре.

      – Ты думаешь, нам там будет до разговоров? Ты только представь, будет играть музыка, мы будем пить коктейли, а красивые девчонки так и будут вешаться на шеи. Поэтому не увиливай и говори, все как есть.

      Азат замер на секунду, ощущая внимательный взгляд друга, который точно не отстанет, пока не узнает, что же случилось. Долго подбирал слова. Никому ведь еще не говорил. Хотя, кажется, самому хочется рассказать об этом. Может быть, и правда станет только легче.

      – Как думаешь, я ревнивый?

      – Ну меня ты никогда не ревновал.

      – Ты достал, блин. У тебя на каждый вопрос есть шутка что ли?

      – Ладно молчу. Это она тебе так сказала?

      – Ну кто же еще? Я сильно ревнивый. И я делаю все, чтобы кроме меня у нее не было ничего другого в жизни. Как-то так что ли.

      – Ну а что здесь плохого? Она как хотела? Хотела, чтобы вы жили разными жизнями, виделись раз в десять лет и все? Не! Так дело не пойдет. Тут я на твой стороне, брат! Можешь даже не сомневаться, можешь не переживать, но ты тут прав.

      – Думаешь? – Азат спросил это больше на полуавтомате, прекрасно понимая, что Баха как настоящий друг просто пытается его приободрить.

      В первые дни после расставания Азату было херово. Хотелось что-то поменять, что-то сделать, позвонить к ней и попытаться поговорить еще раз. Но потом как-то все само утряслось. Упало осадком на дно стакана и где-то там и осталось. Сейчас лучше не поднимать ничего наверх, и дать течению растворить его. Ну или дождаться, когда воспоминания окончательно прилипнут ко дну, и ничто не сможет поднять их наверх.

      – Да, конечно! Не парься. Я не думаю, что ты ей проходу не давал.

      – Ну я интересовался, куда она и с кем. Звонил часто. Бывало и приезжал внезапно.

      – Ты не рассказывал про такое, – Баха заулыбался. -Не знаю даже, делал бы я так, но все-равно не пойму, что она так цепляется то.

      – Ну вот зацепилась.

      Минут через пять Баха куда-то заспешил, вспомнив, что у него так много планов на завтра, и сегодня надо хорошенько подготовиться и выспаться как следует.

      Погода была очень даже неплохой для этого времени года. Ночи, конечно, холодные, и люди застегивали поплотнее свои осенние куртки, прижимали шапки к головам, кутались в шарфы и закрывали шею и уши. Не было долгих разговоров на улицах – таких, когда люди не торопятся и не спешат домой. А сейчас все хотят скорее в родные стены – там, где тепло и где можно сбросить десятки слоев одежды, чаще напоминающие скорлупу