Люблю – не люблю. Полина Ольденбург

и эта минута  показалась мне двадцатью годами колонии строгого режима. Я успела передумать обо всем: что надо это выдержать, т.к. сама доигралась, что надо бы сходить к зубному и не мешало бы – к гинекологу, что завтра об этом кошмаре надо рассказать Сашке (очень живо представилось, как она будет хихикать), что, может, у Вадима с Юлькой все хорошо и ради подруги один раз такое можно вынести, что я сразу почищу зубы и даже прополощу рот спиртом и еще о многом-многом…

            К счастью, я догадалась посмотреть на часы через его плечо. И он отстранился – обиделся, что я в такой «романтический» момент отвлекаюсь на земные глупости. А мне хотелось и смеяться, и плакать. На секунду  показалось, что свернута челюсть и я разучилась говорить. Не имея желания и возможности отвечать на его вопросы, когда мы увидимся и позвоню ли ему завтра, я понеслась к подъезду со скоростью, приближающейся к скорости света.

            Придя домой, я громко объявила:

      – Если мне будет звонить человек по имени Ураган, я уехала в Прагу. НАВСЕГДА.

            Сашка еще долго забавлялась приключившейся со мной историей. Просила познакомить ее с этим У… УЖАСОМ, чтобы убедиться на собственном опыте, бывает ли все ТАК плохо, как я ей ЭТО описала. Мы трепались на сковородочной полянке в тот момент, когда к кучке сидевших рядом неформалов подошел ОН.

                      *   *   *

           ОН. Человек из моих детских снов. Тот самый, что мчал на белом (или сером, или черном – неважно!) коне и приближал ко мне свое лицо.   Волосы до плеч… темные… тонкий профиль… глубокие черные глаза… безумные… высокие восточные скулы, режущие пространство… улыбка, открывающая миру белые зубы и освещающая, как луна, это странно-красивое лицо… Именно странно-красивое. Про таких говорят –  красив, как дьявол. С отрицательной окраской.

           Кто он? Человек в черной майке с надписью «Гражданская Оборона», в черных джинсах, с фенькой на запястье… Он здоровается с некоторыми кучкующимися. Я слышу низкий металлический голос… Слышу рвущиеся слова… Он слегка заикается. Возникает невольная ассоциация с Оводом – героем наших бабушек. А у современников всплывает в памяти  Эраст Фандорин… Короче, у каждого поколения – свой  кумир с таинственным прошлым, обаятельно заикающийся.

            Мы с Сашкой переглядываемся о-о-очень многозначительно. Окружающие называют его FLINT. Похож на рок-музыканта. Интересно, почему Флинт? Может, потому, что он, подобно предводителю пиратов Карибского моря, может выпить бутылку рома «на EX»? А ему бы пошел костюм корсара… А, может, он такой же  беспощадный?..

           «Глаза сверкали, как агаты… агаты…» – так, кажется, пел дядя Ренат Ибрагимов – сокурсник папы в консерватории.

           Он на меня не смотрит. «Черт! – проносится в голове. – Почему я сегодня одета как попало? А – как попало? Вроде, как всегда, – джинсы и майка. Тут так все одеты. Что это я нервничаю?

           Глупость какая-то! Сразу что ли, прямо с первого взгляда, и втрескалась? Да у