Операция «Цитадель». Богдан Сушинский

не имею, – беззаботно повел тот плечами.

      – Так узнайте, черт бы вас побрал! – неожиданно сорвался Власов, вызвав немалое удивление немецкого офицера. – Вы ведь можете разыскать того капитана, которому я сдался в плен. Уж он-то должен знать, что с ней произошло.

      – Не думаю, чтобы он слишком уж заботился о ее судьбе, – ухмыльнулся лейтенант.

      – Кто же тогда? В лагерь-то ее не отправят?..

      – Поскольку она сдалась вместе с вами, к ней должны будут отнестись как к военнопленной. Однако для пленных женщин наши лагеря не предназначены. Иное дело – лагеря врагов рейха. Но это уже иные условия. Совершенно иные… условия, господин генерал.

      – И вырвать ее оттуда?.. – начал было Власов, но лейтенант бесцеремонно прервал его.

      – Советовал бы заняться собственной судьбой, господин генерал. Конечно, далеко не каждого генерала жалуют у нас здесь так, как это делает Линденманн. Но у Линденманна вы всего лишь гость.

      – И все же узнайте, лейтенант.

      – Попытаюсь, – ответил переводчик таким тоном, что Власов ни на мгновение не усомнился: «Ни черта он не попытается. Ему это на фиг не нужно». И был удивлен, увидев буквально в последний момент, когда его уже сажали в машину, чтобы доставить в лагерь военнопленных, – что лейтенант-переводчик опять появился.

      – Мне удалось кое-что узнать о судьбе фрау Вороновой, господин генерал.

      – Ну и что? – суховато спросил Власов, возвращая себе генеральскую властность. Он уже вел себя так, как вел бы себя с нерадивым лейтенантом своей собственной армии. – Где она теперь?

      – С фрау Вороновой долго беседовали в разведотделе армии генерала фон Линденманна.

      – Выведывали секреты русской кухни?.. – проворчал командарм.

      – И секреты кухни – тоже, – ничуть не смутился лейтенант. – А затем решили направить ее вначале в лагерь германской разведки, чтобы затем, если только она приглянется инструкторам, определить в разведшколу.

      – Ну, уж эта обязательно приглянется, – едко заметил Власов. – С такой бабой вся жизнь – в стремени, да на рыс-сях.

      – Я не в том смысле, господин генерал, – впервые почувствовал себя неловко переводчик.

      – Так ведь и я тоже «не в том».

      – Вы как-то странно относитесь к этой женщине, – с укором молвил лейтенант. – А ведь она была предана вам и, насколько я понимаю, спасала вам жизнь.

      Сказав это, лейтенант напрягся. Как-никак перед ним был генерал-лейтенант, командарм, пусть и враждебной армии, и даже плененный. Однако реакция Власова была совершенно неожиданной. Выслушав переводчика, он вдруг виновато, почти затравленно произнес:

      – А что, собственно, вас смутило, господин лейтенант. Я ведь ничего такого…

      – Возможно, со временем вам удастся вернуть ее себе, – примирительно молвил Клаус Пельхау. – Теперь все будет зависеть от того, какие условия германского командования вы примете.

      – Этого следовало ожидать, – скрестил пальцы худых морщинистых