Операция «Цитадель». Богдан Сушинский

«некоронованная императрица Китая», как называла ее антикоммунистическая пресса, опускалась перед Власовым на колени и с молитвенной искренностью рабыни и непогрешимостью наложницы произносила: «Я не достойна вас, мой повелитель».

      Когда нечто подобное исходит из уст Первой Дамы величайшей страны мира; из уст правительницы, способной одним движением брови отдать тебя придворному палачу Поднебесной, а любая из шпионивших за ней служанок могла выдать тебя всемогущему царствующему супругу, – такое постельное раболепие, конечно же, впечатляет. Причем впечатляет до сих пор, ибо ни одна из самых распутных женщин, которых Власову удавалось познавать потом в России, не смогла одарить его и сотой частью того «сексуального растления», которое так мастерски дарила ему дочь и супруга двух китайских прокоммунистических вождей.

      У русских баб это неизменно превращалось в пропитанное водкой постельное бешенство, и в сальный пот. Кое-как «отдавать себя» мужчине они еще научились, однако ни одна из них не могла сравниться с леди Чан Кайши в способности чисто и возвышенно одаривать собой мужчину.

      Как же Власов тосковал потом по своей императрице, по своей постельной богине! Как неуемно бредил ее ласками даже тогда, когда пресыщался постельными усладами с женой или с любовницей.

      Однако все это было потом. А тогда, в Китае, каждая встреча с «императрицей» проходила в страхе быть разоблаченным и тут же казненным. Или, в крайнем случае, быть позорно изгнанным из страны, а значит, обреченным на казнь в советских застенках.

      Каким чудом ему удалось уцелеть, почему он не пал жертвой ревности «лучшего из лучших полководцев Поднебесной» Чан Кайши, ревности его жены или одного из китайских генералов, который из-за него, Власова, лишился доступа к телу «императрицы», – этого командарм понять так и не смог.

      Причем самое поразительно заключалось в том, что «великий вождь и учитель китайского народа» Чан Кайши прекрасно знал о романе своей супруги с «красным полковником Волковым», однако это никогда никоим образом не отразилось на его отношении к своему военному советнику. В данном случае китайского полководца великодушно интересовал военный талант «красного полковника», а не его развлечения с леди Чан Кайши.

      18

      …Что же касается германки Хейди, то, внешне всегда предельно сдержанная, она никогда не набрасывалась на Андрея и никогда не лебезила перед ним. Очевидно, эта ее аристократическая холодность и сдерживала мужчин, которых в возглавляемом ею санатории в общем-то всегда было в избытке.

      Точно так же повела себя «холодная арийка» и в их брачную ночь. Оголив своего мужчину, она на какое-то время замерла, сидя в постели и опираясь руками по обе стороны от бедер. Сейчас она напоминала мастера-творца, который после долгих и тяжких трудов своих вдруг словно бы опомнился и решил повнимательнее присмотреться к тому, что, собственно, он сотворил.

      – Я хочу, чтобы, падая в мои объятия, – едва слышно, причем по-русски,