Граница безмолвия. Богдан Сушинский

утес, словно командир намеревался таранить его или же решил выбросить свое судно на узкую полоску каменистого берега.

      – Странно как-то она ведет себя, – пробормотал Вадим, наблюдая, как на расстоянии в три-четыре корпуса от отмели субмарина вдруг стала погружаться под воду, однако пенный след на поверхности ясно указывал на то, что она не меняла курс, а самоубийственно шла прямо к подножию пространного плато.

      По всем законам физики и житейского бытия субмарина уже должна была врезаться в подводную часть скалы, после чего на мелководье должен был бы прозвучать взрыв. Однако ничего этого не произошло. Рубка исчезла, пенный след оказался стертым едва различимым прибоем, а сам остров по-прежнему окаймляла какая-то странная тишина.

      Загревский и Ордаш вопросительно переглянулись.

      – Хочешь сказать, что у них там подводная база? – неуверенно спросил старший лейтенант.

      – У вас появилось какое-то иное объяснение?

      – Может, это все-таки был кит?

      – Это была подводная лодка, уж поверьте мне, бывшему моряку-пограничнику. И войти она могла только в подводный грот. Очевидно, под этой скальной грядой обнаружилась какая-то пустота, которую руководство подводного флота сумело приспособить для своей секретной базы. Как только прибудет корабль, нужно будет сообщить о ней представителю военной разведки.

      – Зачем? Чтобы показать, что мы рассекретили нашу секретную базу подводников?

      – А вы уверены, что это база наших подводников?

      – Чьих же еще? Американских, что ли? Ты что, старшина?

      – Зачем нашему командованию понадобилось иметь здесь базу? Какой в этом смысл?

      – Чтобы в случае военного конфликта удобнее было контролировать Севморпуть. Этого объяснения недостаточно?

      – Тогда возникает вопрос: как давно она здесь существует? – все еще всматривался в прибрежные воды старшина. – И если давно, то почему на заставе не знали о ней?

      – С той поры, когда бы на заставе узнали об этой базе, она перестала бы оставаться секретной.

      – Тоже верно, – с некоторой заминкой подтвердил Ордаш. – И все-таки согласитесь: странно как-то выглядит это исчезновение субмарины.

      – Кстати, те, кто принимал решение о создании базы, учли, что из наших вышек этот островной залив не просматривается. Так что мой тебе совет, старшина: ты ничего не видел и ничего не знаешь. Тебя, Тунгуса, это тоже касается, – прикрикнул он на ефрейтора, который, воспользовавшись очередной полыньей в ледовом течении, успел развернуть «Беринга» так, чтобы он нацелился на бухту Приюта Эскимосов.

      8

      …Но теперь-то уже было ясно, что день, которого Хоффнер с таким нетерпением ждал, наконец-то наступил. Оберст-лейтенант понял это, когда радист сообщил, что «Фокке-вульф-200 С-3»[17], известный по радиосообщениям под кодовым названием «Черная акула», приближается к южному побережью залива Тана-Фьорд, омывавшего заполярный норвежский полуостров Варангер с северо-запада.

17

Специальная эскадрилья «Норд-Ост» укомплектована была реально существовавшими в Германии дальними четырехмоторными бомбардировщиками «Фокке-вульф-20 °C-3» (ФВ-20 °C 3) с пятью дополнительными бензобаками внутри фюзеляжа, оснащенными высотными моторами Брамо «Фафнир». Это была настоящая летающая крепость – с двумя подфюзеляжными гондолами для стрелков, вооруженная 20-мм пушкой и 4-я пулеметами, с 8-ю членами экипажа (2 пилота, 3 стрелка, стрелок-радист, штурман-бомбардир и бортмеханик). При дальности полета 3500 км. ФВ-20 °C3 использовался на атлантических морских коммуникациях. Военно-транспортный вариант его, вместе с трехмоторным военно-транспортным «Юнкерсом-52», немцы использовали для создания в тылу советских войск секретных аэродромов.