Три Л. Том 2. Люди. Татьяна Буглак

языка одновременно как официального языка СГМ и языка, на котором говорят ключевые свидетели и эксперты. Прошу познакомиться.

      Он представил Лёшку и его спутников, но когда дошёл до мальчишек, раздался возмущённый голос:

      – Големы, к тому же дети!..

      – Прошу не перебивать! – повысил голос господин У. – Я представляю присутствующих.

      Следующие несколько минут он называл имена и звания представителей более чем двух десятков стран, среди которых были как учёные разных направлений, так и политики и религиозные деятели.

      Слушая У Вана, Лёшка вдруг на мгновенье увидел себя и друзей со стороны. Не крохотную горстку, противостоящую могущественному монстру центра, как древний рыцарь – современному танку, а словно бы стоящих на бескрайнем поле среди множества других людей: серьёзных, сосредоточенных, готовых к тяжёлому, непредсказуемому сражению. Так иногда в фильмах камера наезжает то на одного, то на другого, а потом отдаляется, показывая равнину, заполненную бессчётным числом бойцов, и становится понятно, что как бы ни сражался персонаж фильма – настоящий герой не он, а все те, кто сейчас ждёт сигнала к атаке. И исход этой битвы зависит не от одного подвига, а от действий их всех. И в то же время – от выбора каждого из воинов. И Лёшка наконец понял значение двух врезавшихся ему в память фраз. Первую он часто слышал в конторе: остановить исконников могла только команда, в которой работали все. Вторую фразу сказал, прощаясь, Курьяныч: их работа тяжелее и важнее всех боёв, в каких участвовал тренер. Тогда, при штурме филиала, всё было просто и зависело исключительно от силы и реакции тела. А здесь – здесь исход будет зависеть от всех тех, кто собрался за одним столом – от крепких мужчин и ослабевших стариков, от бледных, едва научившихся ходить мальчишек и хрупких женщин. Не от физической, а от внутренней силы, знания, упорства. И от решимости идти до конца в этой неявной, но страшной войне.

      – Знакомство окончено. Вы что-то хотели сказать, господин Штейнер?

      – Да! Как могут участвовать в обсуждении дети, тем более – умственно неполноценные големы?!

      – Господин Фергюсон, поясните присутствующим, – попросил китаец, бросив быстрый взгляд на еле сдерживающую негодование тётю Аню.

      – Добрый день. Я – Олаф Фергюсон, руководитель группы психиатров, проводивших освидетельствование присутствующих здесь людей, называемых големами. Официально заявляю, что все четверо, несмотря на происхождение и возраст, в полной мере осознают возложенную на них ответственность и в данном случае могут считаться дееспособными взрослыми!

      – Но ведь всем известно, что големы…

      – Мы намеренно сохраняли у общественности подобное представление, – очень ровным голосом пояснил уже Мишель. – Это позволило защитить ключевых свидетелей. И это утверждение верно для большинства уже созданных големов, освобождённых во время прошлогодней операции. Но далеко не для всех. Тем более оно неприемлемо для присутствующих