Удивительные истории о ведьмах. Дарья Бобылёва

в нем переменилось. Обычно по-отечески властный и снисходительный, он вдруг как будто смешался, застыдился неизвестно чего. И хотя тон его – насмешливый, безразличный – остался прежним, но в глазах засквозили и тревога, и тоска.

      Ледяная вода мгновенно забралась в кроссовки, стоило только подойти к трясине. Юля помедлила, обернулась. Ей вдруг стало жаль своей никчемной мутной жизни. Но Лихо никогда не врет, не умеет попросту. А значит, никого, кроме Юли, на Сонечкиной стороне нет.

      – Струсила? – спросил Леший, ухмыляясь.

      – Дай, во что воды набрать, – ответила Юля упрямо и протянула руку.

      Они долго буравили друг друга глазами: хозяин леса и девчонка, вдвое его ниже. Леший сунул здоровенную лапищу за пазуху и подбросил в воздух бурдюк – Юля едва поймала.

      – Да не бойся, – сжалился Леший. – Проверял я тебя. Только крикнешь – тут же и выдерну обратно. Ежели б не так было, думаешь, пустил бы? Ты мне еще тут сгодишься.

      Юля не верила или, по крайней мере, верила не до конца, но отступить уже не могла.

      – Про монетку не забудь, – догнал ее голос Лешего.

      Она закрыла глаза, задержала дыхание и шагнула в трясину.

* * *

      Уходя под воду, Юля подумала, что не знает, как дышать. Точнее, как не дышать, пока ищешь монетку и набираешь воду. Но ради Сонечки… Стоило рискнуть.

      Топь сомкнулась над ее головой, исчезли трещины на зеркальной глади. Юля проваливалась все ниже, одежда тянула ко дну, а легкие уже горели, моля о воздухе. Что-то склизкое и клейкое поползло по лицу – будто слизни прилипли к щекам. Юля замотала головой, силясь не закричать и не глотнуть болотной жижи.

      И вдруг густой кисель под ногами разошелся, а Юля полетела в пустоту.

      Ее крик прервался хрустом и глухим стуком, будто деревянные фигуры бросили в перевернутую шахматную доску. Юля почувствовала укол в бок, от которого порвалась футболка, и ниже – джинсы на бедре вспороло как ножом.

      Снова наступила тишина.

      Юля, холодея, открыла глаза. Над ней простиралась непроглядная чернота купольного потолка, с которого капала вода и срывались блестящие слизни. Юля спешно утерла лицо рукавом, стряхнув мелких гадов. Настил, на который она приземлилась, снова захрустел, и тогда Юля нащупала под ладонью череп.

      Она лежала на горе костей – не только человеческих, но и медвежьих, лосиных и калибром помельче. Юля кое-как поднялась на ноги и, проваливаясь по колено в кости, побрела туда, где голубел одинокий огонек.

      Синий свет падал на тонкий ручеек, стелившийся ниже и убегающий под костяной курган. Юля присела возле него, окунула горлышко бурдюка. Пока вода наполняла флягу, вдруг заметила странный стальной отблеск сбоку: ржавый, поросший мхом, со сдутыми шинами велосипед лежал на другом берегу ручья. Переднее колесо крутилось, тихо поскрипывая, хотя воздух вокруг был неподвижен.

      Юля закрутила пробку. Зубы стучали – пусть ледяная вода отступила, но одежда пропиталась ей насквозь. Где же найти монетку для Лешего? И зачем она ему понадобилась?

      В тишине тихий звон прозвучал