Мне нравится, что Вы больны не мной…. Марина Цветаева

моей руке, которой не отдерну,

      К моей руке, с которой снят запрет,

      К моей руке, которой больше нет.

      На ваши поцелуи, о, живые,

      Я ничего не возражу – впервые.

      Меня окутал с головы до пят

      Благообразия прекрасный плат.

      Ничто меня уже не вгонит в краску,

      Святая у меня сегодня Пасха.

      По улицам оставленной Москвы

      Поеду – я, и побредете – вы.

      И не один дорогою отстанет,

      И первый ком о крышку гроба грянет, —

      И наконец-то будет разрешен

      Себялюбивый, одинокий сон.

      И ничего не надобно отныне

      Новопреставленной болярыне Марине.

      11 апреля 1916

      1-й день Пасхи

      5

      Над городом, отвергнутым Петром,

      Перекатился колокольный гром.

      Гремучий опрокинулся прибой

      Над женщиной, отвергнутой тобой.

      Царю Петру и вам, о царь, хвала!

      Но выше вас, цари, колокола.

      Пока они гремят из синевы —

      Неоспоримо первенство Москвы.

      И целых сорок сороков церквей

      Смеются над гордынею царей!

      28 мая 1916

      6

      Над синевою подмосковных рощ

      Накрапывает колокольный дождь.

      Бредут слепцы калужскою дорогой, —

      Калужской – песенной – прекрасной, и она

      Смывает и смывает имена

      Смиренных странников, во тьме поющих Бога.

      И думаю: когда-нибудь и я,

      Устав от вас, враги, от вас, друзья,

      И от уступчивости речи русской, —

      Одену крест серебряный на грудь,

      Перекрещусь, и тихо тронусь в путь

      По старой по дороге по калужской.

      Троицын день 1916

      7

      Семь холмов – как семь колоколов!

      На семи колоколах – колокольни.

      Всех счетом – сорок сороков.

      Колокольное семихолмие!

      В колокольный я, во червонный день

      Иоанна родилась Богослова.

      Дом – пряник, а вокруг плетень

      И церковки златоголовые.

      И любила же, любила же я первый звон,

      Как монашки потекут к обедне,

      Вой в печке, и жаркий сон,

      И знахарку с двора соседнего.

      Провожай же меня весь московский сброд,

      Юродивый, воровской, хлыстовский!

      Поп, крепче позаткни мне рот

      Колокольной землей московскою!

      8 июля 1916. Казанская

      8

      – Москва! – Какой огромный

      Странноприимный дом!

      Всяк на Руси – бездомный.

      Мы все к тебе придем.

      Клеймо позорит плечи,

      За голенищем нож.

      Издалека-далече

      Ты все же позовешь.

      На каторжные клейма,

      На всякую болесть —

      Младенец Пантелеймон

      У нас, целитель, есть.

      А вон за тою дверцей,

      Куда народ валит, —

      Там Иверское сердце

      Червонное горит.

      И льется аллилуйя

      На смуглые поля.

      Я