Боевой 1918 год. Комбриг. Владислав Конюшевский

ответом попкарь замешкался, так как разглядел в толпе слегка помятого Марка и недоуменно спросил:

      – Э-э… но это же наш товарищ – Марк Пукерман! Почему он связан?

      Подняв палец и акцентируя на нем внимание собеседника, я многозначительно и исчерпывающе ответил:

      – Потому что! – выдержав паузу, продолжил: – Но я не услышал насчет Каменского. Он здесь?

      Вахтер, растерянно кивнув, промямлил:

      – Да… на втором этаже, в кабинете должен быть… А вы из военной коллегии?

      Я отрицательно мотнул головой:

      – Мы из морской пехоты.

      И обращаясь к парням, приказал:

      – Соболев, Ивлеев, Пузякин – контроль входа. Мага, Берг – за мной. Остальные – проверка здания. – И слегка пихнув Пукермана, предложил: – Веди, Сусанин.

      По широкой лестнице, покрытой темно-синей дорожкой, прижатой к ступеням латунными штангами, поднялись наверх. А потом, следуя указанию печального Марка, я без стука открыл одну из дверей. Первое, что увидел, был здоровенный стол, за которым восседал какой-то взъерошенный тип гражданской наружности. Второй, в форме без знаков различия, показался смутно знакомым, но вспоминать его не было времени, так как гражданский вытаращился на меня и, перебегая взглядом то на Пукермана, то на моих парней, сипло произнес:

      – Это… это как?

      Ха, а он меня знает! Вон как задергался. Поэтому без особых сомнений я выдернул из кармана ордер на свой арест и, пустив лист по столу, задал простой вопрос:

      – Твоя подпись?

      Пока тот разворачивал бумагу, в разговор вмешался хмырь в форме:

      – Товарищи, вы кто такие? И по какому праву сюда ворвались?

      Военный (или не военный?) все-таки очень кого-то напоминал, поэтому на всякий случай я культурно пояснил:

      – Я – Чур. Да, да – тот самый командир батальона морской пехоты. А насчет того, зачем сюда пришли… Просто мне очень интересно, зачем эта падла меня выдернула с фронта и почему хотела убить?

      Каменский возмутился:

      – Что за бред! Никто вас не собирался убивать!

      Быстро сблизившись и несильным ударом в лоб уронив оппонента вместе со стулом на пол, я шипяще произнес:

      – Ты, контра, это трибуналу рассказывать будешь. Хотел или не хотел… Вот у меня подложная телеграмма. Вот ордер на мой арест. Так что, кранты тебе, гнида! За покушение на убийство красного командира тебе мигом лоб зеленкой намажут! Чтобы пуля инфекцию в башку не занесла!

      Стоящий в стороне военный, увидев экзекуцию, схватился было за кобуру, но тут же согнулся, получив от Чендиева крепкий удар между ног. И тут же разогнулся, поймав вторую плюху мягким кавказским сапожком по физиономии. После чего довольный Мага уселся на поверженного противника сверху и принялся сноровисто освобождать слабо скулящее тело от оружия. Хотя (судя по мелькнувшей часовой цепочке) не только от оружия.

      А сбитый с ног гражданский, отпихивая от себя стул, попытался встать. Но я не дал этого сделать,