Боевой 1918 год. Комбриг. Владислав Конюшевский

к моему уху, тихонько спросил:

      – Товарищ Чур, ви дэйствительно прыговорылы к расстрелу товарища Зильберт?

      Отрицательно мотнув головой, я спокойно ответил:

      – Нет. Ее приговорил трибунал.

      Сталин, задумчиво вздохнув, решил взять меня на понт:

      – Но на втором съезде смэртная казн была отмэнена…

      Я покачал пальцем:

      – Кроме как за активную контрреволюционную деятельность, убийство и разбой[2]. Кстати, гражданка Зильберт была приговорена именно за КРД.

      Не смутившись отлупом, собеседник уточнил:

      – Но она жива?

      Я вздохнул:

      – Жива… чего ей сделается? Но если через три месяца позицию не поменяет, то приговор будет приведен в исполнение.

      Сталин на какое-то время задумался и тихо ответил:

      – Я ее знаю. Она нэ поменяет своих взглядов… Но это вэрный товарищ. Настоящый революционер. Такых волэвых товарищей мало…

      Выпустив клуб дыма, я в упор посмотрел на собеседника:

      – Понимаю. В нашей жизни кадры решают всё. Их надо всячески беречь. Только ведь сейчас вреда от нее гораздо больше, чем пользы. И я даже не знаю, куда эту пламенную особу можно пристроить, чтобы ее деятельность не разрушала все, что мы создаем.

      Тот помолчал и неожиданно выдал:

      – А еслы я… Лычно я возму ее на поруки? Я знаю, чэм ее можно занят. Ви мнэ доверяете?

      Вот офигеть! До этого наши пути никак не пересекались, только по газетным статьям друг о друге могли судить, а тут сразу – «доверяешь?». С другой стороны, зная кавказский менталитет, сказать «нет» сейчас, это вот так вот с ходу испортить отношения и заиметь если не врага, то стойкого недоброжелателя. Причем недоброжелателя, оскорбленного в своих лучших чувствах. На личностной, так сказать, основе. Блин… мелькнула было мысль просто предупредить Сталина, что это весьма серьезный шаг. Хотел привести в пример Михайловского с Бергом. Это когда Виктор, при взятии на поруки, голову свою в залог поставил. Хотел, но, честно говоря, быстренько передумал. Нет, нынешний собеседник пока и близко не напоминал одного из самых сильных правителей России, под руководством которого была выиграна страшнейшая война. Не напоминал он и человека, от воли которого ссался весь просвещенный Запад. М-да… не напоминал. Таким он станет (если станет) только лет через двадцать – двадцать пять. Но я-то знал, какой потенциал таится в этом грузине. И на пустом месте конфликтовать не хотелось. Тем более что «донна Роза» мне никуда не уперлась.

      Поэтому на прямой вопрос просто кивнул:

      – Вам – доверяю. Наслышан о вас от товарища Жилина. Так что можете ее забирать.

      Собеседник важно наклонил голову:

      – Благодару.

      Как культурный человек, я не стал напоминать о необходимости проведения повторного заседания трибунала о диссонировании предыдущих обвинений. Иосиф Виссарионович не дурак, он и сам догадается. Также не стал говорить и о том, что в списках оппозиции, надиктованных

2

Реально смертная казнь была полностью отменена на 2-м съезде Советов 28 октября 1917 года. Но 5 сентября 1918 года в связи с принятием решения СНК РСФСР «О красном терроре» восстановлена.