Боевой 1918 год. Комбриг. Владислав Конюшевский

на входе), я махнул рукой:

      – Пропустите всех.

      Козырнув, Славка исчез, и вскоре вместо него нарисовался Иван. «Каких-то людей» тоже хватало, так как помимо Жилина в кабинет ввалилось человек пять. И почти все были мне знакомы! Уж Дзержинского не узнать было невозможно. Правда, он был не в шинели, а просто в гимнастерке, но вот это острое лицо и дон-кихотовская бородка не оставляли никаких сомнений в определении личности. Следом за ним шел Мишка Леонтьев – порученец Жилина. Еще двоих не знал (скорее всего, парни из чекистов), зато вошедший предпоследним заставил удивленно цыкнуть зубом. Надо же, какая встреча! Нас посетил будущий лучший друг советских физкультурников и шахтеров! Без трубки, но зато в усах! Лично товарищ Сталин. Иосиф свет Виссарионович. Правда, ему сильно не хватало привычной по фильмам вальяжности, и сейчас «дядя Джо» выглядел просто немного состаренной и чуть более облагороженной копией Маги. Во всяком случае, блеск в глазах и порывистость движений не оставляли никаких сомнений – такой ножом пырнет, даже не поморщившись. Абрек абреком.

      При виде вошедших связанный вояка, заелозив на полу, начал мычать сквозь кляп, а Каменский завопил:

      – Товарищ Дзержинский! Слава богу! Уберите от меня этого сумасшедшего! Он здесь…

      Но получив легкий пинок от Чендиева, замолк на полуслове. А я, привычно козырнув, сказал:

      – Здравствуйте, товарищи! Очень хорошо, что вы пришли. Особенно рад Феликсу Эдмундовичу. Мы тут немного вашу работу выполнили, так что можете принимать субчиков для дальнейшей обработки. – Взяв у барона листы, протянул их главе ВЧК. – Вот список членов подрывной контрреволюционной организации, часть из которых проникла в структуры руководства республики.

      Подняв брови, Дзержинский взял бумаги и, мельком глянув на них, тихо спросил:

      – Контрреволюционной? А в чем конкретно вы их обвиняете?

      Я, злобно покосившись на лежащего Каменского, четко доложил:

      – В попытке развала регулярных частей Красной армии Южного и Крымского фронтов. В попытке помощи украинским националистам и немецким оккупантам в их действиях, предпринятых для захвата Черноморского флота. В попытке убийства командира подразделения Красной армии.

      Главный чекист от столь лихого наезда опешил:

      – Это очень серьезные обвинения. А доказательства у вас имеются?

      Я кивнул:

      – Разумеется! Во время подготовки к рейду по тылам противника вражеская агентура, прикрываясь документами от ВЦИК, проникла в отдельный батальон морской пехоты, где призывала командование избавиться от части ротных и взводных командиров. Тем самым желая подорвать боеготовность подразделения. Также они призывали рядовой состав к неподчинению. Тем самым пытаясь полностью разложить батальон. А когда эти агенты были арестованы и осуждены решением трибунала, их московские главари ударились в панику, решив обезглавить готовящуюся к боям воинскую часть. Вот подложная телеграмма о вызове меня в столицу. А вот ордер на мой арест. То есть эти люди были глубоко разочарованы