Песня песка. Василий Владимирович Воронков

вижу.

      Врач с выражением лёгкой брезгливости внимательно изучал мятый листок, вклеенный в середину карты.

      – Хорошо. Вы проходили последнее обследование четыре месяца назад, всё верно?

      – Да.

      – Хорошо. – Врач закрыл медицинскую карту. – Что ж. – Он потёр опухшие руки. – Это не займёт много времени. Нужно будет сделать один небольшой тест. Нам как раз недавно привезли новый аппарат. Такого в вашей старой агада-лая точно не было.

      Ана вспомнила название кожной болезни.

      – У вас как, есть какие-нибудь жалобы?

      – Нет, в общем всё… – Ана замялась. – Конечно, после уколов меня немного мутит. Тошнота, головная боль…

      Врач несколько раз кивнул с таким видом, как если бы Ана сказала именно то, что он ожидал услышать.

      – Но мне говорили, что такое возможно, что это нормально, – поспешила добавить Ана. – Сегодня меня не тошнит.

      – Хорошо! – Врач ещё раз дежурно улыбнулся. – Что ж, приступим! – и встал из-за стола.

      Они прошли в комнату, пропитанную едким, щелочным запахом, как в палатах, где кто-то недавно умер.

      У Аны закружилась голова.

      В центре комнаты стоял длинный стол с покалеченными ножками. К столу намертво прикрутили внушительный аппарат, напоминающий человеческие лёгкие. Две стеклянные колбы крепились на изогнутом стержне, как на металлическом хребте. Из колб торчали тонкие трубки, которые соединялись вместе, как кончики сжатого пинцета, и были слегка приплюснуты на концах, точно кто-то судорожно сжимал их зубами от боли. Колбы почти до верха заполняла ядовитая жёлтая жидкость.

      Врач показал на стул, и Ана послушно села. Сам же он встал напротив, перед аппаратом.

      – Так, – сказал врач. – Я всё уже подготовил перед вашим приходом. Вам нужно просто дышать через трубки.

      Ана нехотя наклонилась к аппарату.

      – Нет, нет, дышите только ртом! – тут же поправил её врач. – Это очень важно!

      Ана вдохнула через трубки.

      Жидкость в прозрачных колбах бурлила и пенилась. Горло обжигало кислотой, лёгкие разрывало от боли.

      – Что чувствуете? – спросил врач.

      Ана отодвинулась от аппарата.

      Губы горели. От её рта потянулась к сплюснутым трубкам тонкая ниточка слюны.

      – Нет, нет! – запротестовал врач. – Продолжайте дышать!

      И Ана продолжила дышать.

      В аппарате что-то кипело и потрескивало. Ана делала вдох, и лёгкие её пропитывались едким паром, а рот наполнялся горькой слюной. Она боялась, что если проглотит эту обжигающую желчь, то её тут же вырвет, вывернет наизнанку.

      Липкая струйка потекла у неё по подбородку.

      – Вот, сплюньте! – Врач пододвинул к ней судно.

      Ана отвернулась от аппарата и сплюнула в облезшее от постоянной чистки судно. Гортань воспалилась, как во время катаракты. Хотелось прополоскать рот водой, но она постеснялась спросить об этом врача. Тот молча нависал над ней, глядя, как она, согнувшись над судном, справляется с очередным рвотным спазмом, сплёвывает густую