Я Ходжа. Игорь Ахмедов

Солнца на Земле, но опасаясь переступить эту полосу, нарисованную на полу балкона. Все они уже знают, если её переступить – то как бы ты ни был близок к Эмиру, через заслуги или родственные связи, твоя голова моментально соскочит с плеч, и бедняге нечем будет вкушать те сладости, что остаются после трапезы Солнцеликого.

      Поэт тяжело дышит, глядя на танцующих внизу девушек и особенно на Гульнору. Его гибкие длинные пальцы нервно перебирают нефритовые чётки. Он тревожно и украдкой оглядывается, не увидел ли кто его интереса? Не заметил ли кто его волнения? Ведь всё это так легко трактовать в глазах Эмира в свою пользу – мол, посмотри, Великий, на своего придворного Поэта – глаза его завидущие, так и пожирают то, что изначально принадлежит тебе, Солнцеликий. Но, слава Небесам, нет… – Поэт хищно улыбается. Все вокруг заняты удивительным по красоте, завораживающим зрелищем.

      Поэт давно уже знает каждого из них, и если говорить начистоту, опасается только одного из них, своего тайного врага и недоброжелателя, единственного по-настоящему грамотного человека из всего окружения Эмира – пожилого Лекаря. Уже много лет между ними идёт негласное соперничество и борьба за место перед лицом Солнцеликого. Всем своим коварным видом, своими ухмылочками и уходом от прямых разговоров Лекарь показывает Поэту, что что-то знает о нем. Что-то тайное, недоступное пониманию остальных, что-то порочащее и унижающее Поэта.

      – Неужели он как-то прознал о моей давней, невинной шалости с его внучкой, маленькой шаловливой Айгуль? – размышляет Поэт.  – Но запуганная им насмерть девочка никогда и никому не рассказала бы о том, что в тот вечер произошло в дворцовом саду, Поэт в этом абсолютно уверен. – Тогда что? Пока неясно, но нужно всегда быть настороже. А если всё-таки знает? Что он может сделать?

      В отличие от Поэта, который был родственником, хоть и дальним, самого Визиря, Лекарь человек безродный. Выскочка, который добился своего признания и места при дворе всего лишь благодаря своим знаниям и умениям, как и всякий отщепенец. Что он может сделать, к кому пойти с жалобой? Ещё тогда, когда всё это произошло, Поэт уже знал весь дворцовый расклад и понимал, что его шалость не принесёт никаких дурных последствий. Он очень осторожен, да… Так и получилось. Но, может быть, дело совсем не в Айгуль? Может, откуда-то хитрый и дотошный Лекарь узнал о том случае, когда совсем молодой ещё Поэт не был придворным поэтом, а был всего лишь писарем-учеником у действительно великого Учёного и Поэта и сбежал от него, прихватив кое- какое золотишко и рукописи? Но это было очень и очень давно, и совсем в другом городе…

      – Нет, никак не мог он об этом узнать, – думает Поэт, украдкой глядя на Лекаря. Он был уверен, что великий Ученый и Поэт даже не заметил пропажи, он весь был погружён в изучение неба и звезд. Совсем как малое дитя, – усмехается про себя Поэт.

      И ещё, Придворный Поэт уверен: если бы Лекарь действительно знал правду о нем, то немедленно доложил бы её эмиру. Однако вот уже