Метро 2035. Дмитрий Глуховский

а еще и усы кое-как растут, кверху. – Какие на хер зори еще! Да за Ботаничкой дальше по трубе никого, кроме собак бродячих нет! Мало нам одного пришлепнутого, второй нарисовался!

      – У них клуб теперь будет тут свой, – подмигнул Арменчик, ногтем цепляя между зубами застрявшее поросячье волокно. – Клуб мечтателей и романтиков «Алые паруса».

      – Кто этот сигнал принимал? Кто с ними говорил? – Артем смотрел старику в бороду, в шевелящиеся губы, как глухой, читая.

      – Я… – заново начал Гомер. – Я сам из тех мест. Архангельский. Так же вот все надеялся найти, может из моих кто остался. Слушал… Искал. Нашел-таки. Архангельск, правда, мой молчит. Зато Полярные Зори! Целый город, представляете? Наверху! Горячая вода, свет… Но самое занимательное – у них там прекрасная электронная библиотека сохранилась. На магнитных носителях, на компакт-дисках. Вся мировая литература, кино… Понимаете? Электричество-то есть, сколько угодно…

      – Какие волны? Какая частота? – врезался в его уютное повествование Артем.

      – То есть, это такой своеобразный Ноев Ковчег. На котором, правда, не каждой твари по паре спаслось, а вся культура нашей цивилизации… – как будто и не слыша, продолжал токовать старик.

      – Во сколько был контакт? Как часто? Где у тебя точка стояла? Какое оборудование? С какой высоты удалось сигнал поймать? Почему у меня тогда не выходило?!

      Старик ожидал беседы, а не допроса: уютной беседы у костерка. Но Артем слишком уж хотел этой минуты, чтобы на розовые сопли ее тратить. Первое: убедиться, что это правда.

      Артем и сам все знал про миражи, которые маячат в той пустыне, наверху. Нет, ему не любоваться на них нужно, а дотронуться, поверить.

      – Ну! – он не отпускал, давил; нельзя было старику дать выскользнуть. – Вспоминай точно! Почему у меня больше не получается?!

      – Я… – Гомер причмокивал и размышлял, уводил глаза в темноту; но сдался наконец. – Не знаю.

      – Как – не знаешь? Как ты можешь такое – не знать?! Если ты сам их сигнал ловил?!

      Постеснялся – и признался, сволочь.

      – Это не я ловил. Встретился мне просто человек. Радист. Он рассказал.

      – Где? Где встретился? Какая станция?

      Старик повздыхал еще.

      – Театральная, кажется. Театральная.

      – У черта в пекле, то есть? Думаешь, побоюсь сам пойти и проверить, а?

      – Ничего такого я не думаю, молодой человек, – этак он с достоинством.

      – Когда?

      – Лет пару назад. Не помню.

      Не помнит.

      Единственный раз, когда Артем в прорехах между шипением и воем эфира услышал далекий и слабый чей-то голос – навсегда запечатлелся у него, а голос этот и сейчас, стоит прислушаться, в ушах звучит, как высохшее давно море – в раковине. Как такое можно забыть?

      Как можно все свою подземельную жизнь мечтать написать книгу для потомков, для следующих поколений, чтобы эти поколения