Резюме сортировщика песчинок. Любовь Александровна Афоничева

вдруг, посреди коридора и хитрой задачки по неординарной математике, до моего сознания добираются слова:

      – Ребят, есть что-нибудь перекусить? Так неохота до Кормушки идти…

      А у меня в сумке, рядом с кубиком, как раз лежит яблоко. Темно-красное, с антисозвездием пятнышек на боку. Не пухлощекое, как ангелята в архаичной живописи, а скуластое. Как я люблю. Лежит себе и ждет перерыва между хомопластикой и часом тишины.

      С одной стороны – случайность.

      С другой стороны, если на случайность взглянуть через стеклышко из кармана фаталиста, она вполне может показаться неизбежностью.

      Потому что еду клянчит Феликс Рур, а рядом с ним, как обычно, его друзья-рыцуцики: Тимофей Инхо хмурится каким-то своим мыслям, Юна Юна блестит черносмородиновыми глазищами, Михась Белый поглаживает костяшки на своей тяжелой лапе, Агния Венц обматывает косу вокруг запястья. И никто из них, похоже, не может сегодня обеспечить другу перекус.

      В тумане, который заполняет мою голову, что-то щелкает, дзинькает и лязгает. Видимо, это ребячество, кураж и отчаяние трансформируются в неожиданный поступок. Потому что секунду спустя я говорю:

      – Лови.

      Вытаскиваю яблоко из сумки и кидаю в Рура.

      Он даже ухитряется его поймать.

      – И что это значит?

      Он держит мое яблоко двумя пальцами на вытянутой руке, как будто оно может в любой момент взорваться или выкинуть еще какую-нибудь опасную штуку. В принципе, разумно – от того, что прилетело из моих рук, можно ожидать любых неприятностей.

      Но на этот раз подвоха нет.

      – Просто яблоко. Сам собирался его съесть.

      – Тогда зачем кинул мне?

      Удобного ответа у меня не находится. Даже для себя.

      Можно, конечно, все свалить на туман в голове. Я, мол, не виноват. Устал, замотался, потерял управление, и привычная линия поведения вильнула в сторону. Туда, куда я совсем не собирался.

      Вот только куда девать ощущение, что как раз таки собирался? И ждал той самой случайности, которая сумеет прикинуться неизбежностью? Ощущение девать некуда, поэтому дальше придется действовать, исходя из того, что я неплохо кидаю яблоки… и собираюсь навязать рыцуцикам свою компанию. Прямо как советовал я-третий, лысого мантикора ему на шею. И плевать, что шея у нас с ним одна.

      Я пожимаю плечами и отвечаю:

      – Видимо, затем, чтобы у меня появился повод с вами поговорить. Не о яблоках, конечно. О Стрелке.

      Они перекидываются взглядами. Инхо задумчиво дергает себя за мочку уха, Рур морщится, Юна постукивает пальцем по носу.

      Но первой говорит Венц:

      – Пусть приходит вечером в архив. Мне, например, любопытно было бы послушать.

      – Да ладно, Нишкин, ты серьезно? Это же Эф-Лучше-Всех-Имер. С ним прекрасно общается он сам, и другим в этот диалог лучше не встревать. – Рур бросает яблоко обратно мне и вытирает руку о штаны.

      Красный снаряд пролетает возле моего плеча. Я бы и рад его поймать, но реакция сейчас не та. Даже не оборачиваясь,