В берлоге эсхатологий. Егор Евсюков

смешно так звали: Картошка. И одну девушку – по-смешному серьёзно: Зина. И обе сидели близ магазина «Продукты 24», у свалки, на угловатом мешке, набитом строительной ветошью. Когда-то здесь была библиотека. Когда-то мать Зины работала в ней. Но книжная пыль недвижима веками, если вовремя не пущена в глаза, а цементная – на глазах разносится ветром. И сейчас здесь – пустырь, отведённый под склады продмага, изъямлённый отстойниками, испещрённый системой водозабора. Полубетонная, полумёртвая, земля не рождала здесь – лишь полынные островки горчат и торчат одиноко; размётан то тут, то там ворсистый ковыль; бузина у мусорной кучи кривится, бессильно роняет ломкие ветки и ягоды – тяжёлые, сочные, с промоченной кожурой. Где-то в куцей листве пригнездилась ворона.

      –Не нр…нравится? – полушёпотно, с голосовой ломотой – Ничего. Ночи холодные нынче. Сырые такие…

      Хладовейная тяга из приоткрытого люка. И ветер приножный, будто бы хлынувший из тёмного зева земли. У кошки вздыбилась шерсть, обнажив лишаи и плешивые язвы. У Зины взлохматились грязные волосы, русые, с изблестью, и красные крупные гроздья серёжек сверкнули на миг в темноте, как кошачьи зрачки. По-детски юное личико в этих зрачках отразилось. Веснушки, бровки редкие, ниточкой. А нос – круглый, картошкой.

      –Тихо, тихо… Ты… – ощупав тощие рёбра, но полное кошкино брюшко, – Ты тоже… Ха! Как картошка!

      Примечания

      1

      Вещь, т.е. явление действительности, сама реалия забывается, тогда как знак, ещё обозначающий, считается за подлинный феномен бытия. И в этом – трагизм постмодернистского сознания: имея реальность, присутствовать в плоскости её символического замещения. А по М. Бахтину: «Задача заключается в том, чтобы вещную среду, воздействующую механически на личность, заставить заговорить, то есть раскрыть в ней потенциальное слово и тон, превратить ее в смысловой контекст мыслящей, говорящей и поступающей (в том числе и творящей) личности. В сущности, всякий серьезный и глубокий самоотчет-исповедь, автобиография, чистая лирика и т. п. это делает». Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. с. 385; 607 с.

      Необходимо вернуться назад, к жизни – «вещам, чреватым словом». А не уйти вперёд, к симулякрам – «словам, чреватым словами».

      2

      У Н. Гумилёва: “…И, как пчёлы в улье опустелом, // Дурно пахнут мёртвые слова”.

      3

      Такая игра с концептами постмодернистской философии в духе самого постмодернизма. Бартовское понимание текста