Домашние правила. Джоди Пиколт

так как ушел из школы, забыв, что сегодня должен был отвести Джейкоба на занятие с Джесс. Второй звонок – в службу сопровождения – удерживает меня от паники: миссис Гренвиль объяснила Джейкобу, на какой автобус нужно сесть, где выйти, чтобы попасть к Джесс; по ее словам, он ушел уверенный, что справится сам.

      – Это обычная простуда, – говорит Тэо, уклоняясь от меня, – но Джейкоба нет дома, а уже без четверти пять.

      Больше ему ничего говорить не нужно. Джейкоб скорее отпилит себе руку хлебным ножом, чем пропустит серию «Борцов с преступностью». Но он опаздывает всего на пятнадцать минут.

      – Ну, сегодня он встречается с Джесс в другом месте. Может быть, оно немного дальше отсюда, чем ее общежитие.

      – А вдруг он не добрался туда? – говорит Тэо, сильно расстроенный. – Надо было мне остаться в школе и отвести его, как обычно…

      – Дорогой, ты заболел. К тому же миссис Гренвиль считает, это неплохая возможность для Джейкоба проявить самостоятельность. И кажется, у меня в почте есть новый номер Джесс. Я могу позвонить ей, если это тебя успокоит. – Я обнимаю Тэо. Давно уже я этого не делала, ведь ему пятнадцать и он избегает физических проявлений материнской любви. Зато мне приятно видеть, как он беспокоится о Джейкобе. Они не всегда ладят, но в глубине души Тэо любит брата. – Давай сходим в китайский ресторан, – предлагаю я, хотя есть вне дома – это роскошь, которую мы не можем себе позволить, к тому же найти пищу, подходящую для Джейкоба, трудно, если я не готовлю ее сама.

      По лицу Тэо пробегает какое-то непонятное выражение, но потом он кивает и угрюмо бурчит, выпутываясь из моих объятий:

      – Это было бы здорово.

      Вдруг дверь в прихожую открывается.

      – Джейкоб? – окликаю я сына и иду встречать его.

      На мгновение я теряю дар речи. Глаза у него дикие, из носа течет. Руки стучат по бедрам. Он отталкивает меня к стене и кидается наверх, в свою комнату.

      – Джейкоб!

      На его двери нет замка, он снят много лет назад. Теперь я распахиваю ее и нахожу сына в шкафу, среди леса из рубашечных манжет и штанин; он раскачивается взад-вперед и издает пронзительный высокий звук.

      – Что случилось, малыш? – говорю я, вставая на четвереньки и заползая в шкаф. Крепко обнимаю Джейкоба и напеваю:

      – Я пристрелил шерифа… но не его зама.

      Руки Джейкоба стучат так сильно, что задевают меня.

      – Поговори со мной. Что-то случилось с Джесс?

      При звуке ее имени Джейкоб откидывается назад, будто в него попала пуля. Он начинает биться головой о стену так сильно, что на штукатурке остается след.

      – Не надо! – молю его я и пытаюсь оттащить от стены, чтобы он не поранил себя.

      Унимать сорвавшегося аутиста – все равно что бороться с торнадо. Когда ты видишь, что буря близко, остается только пережидать ее. В отличие от ребенка, который раскапризничался, Джейкобу не важно, вызывает ли у меня какую-нибудь реакцию его поведение. Он не боится навредить себе. Он делает это не для того, чтобы чего-то добиться. Он просто вообще