Дорога в Рим. Бен Кейн

шагов – и уверенность начала таять. В обступившей их толпе девушке то и дело грезился Сцевола, ноги от страха подгибались, она замедлила шаг.

      – Что случилось, госпожа? – Секст, взглянув на ее осунувшееся лицо, взялся за рукоять гладиуса.

      – Ничего, – выговорила Фабиола, плотнее закутываясь в покрывало. – Дурные воспоминания.

      Секст прикоснулся пальцем к пустой глазнице – следу от давней стычки со Сцеволой.

      – Знаю, госпожа, – проворчал он. – И все же не медли. Лучше не выделяться из толпы.

      Решив не поддаваться страху, Фабиола последовала за Секстом. В конце концов, сейчас начало дня, люди заняты привычным делом – женщины и рабы торгуются с хлебопеками, зеленщиками и мясниками, виноторговцы нахваливают свой товар и предлагают глоток каждому, кто согласится слушать, кузнецы стучат по наковальне под добродушную болтовню горшечников и плотников, присевших рядом с чашей ацетума. Над всем носится вонь от кожевенных и сукновальных мастерских, менялы испепеляют грозными взглядами калек, зарящихся на аккуратные стопки монет, уличные мальчишки снуют в толпе, гоняясь друг за другом и норовя стащить что подвернется. Все как раньше.

      «Кроме легионеров», – поправила себя Фабиола. Давний закон, запрещавший солдатам появляться в Риме, отменен лично Цезарем: угроза мятежей не стихала, и Рим наполнился войсками сверх прежней меры. Под охраной Секста и в присутствии легионеров ей ничто не грозит…

      – Пойдем, – заявила Фабиола, вздернув подбородок. До Лупанария оставалось всего ничего.

      Секст, видя ее привычную решимость, с улыбкой кивнул.

      Вскоре они уже подходили к улице, лучше других знакомой Фабиоле: здесь, невдалеке от Форума, располагался Лупанарий. Девушка вновь замедлила шаг, однако на этот раз совладать со страхом оказалось проще: она уже давно не та тринадцатилетняя рабыня, которую притащили сюда на продажу. Беспокойство вскоре сменилось оживлением, Фабиола зашагала скорее, обгоняя Секста.

      – Госпожа!

      Фабиола не обернулась. Толпа наконец поредела, и девушка застыла с открытым ртом в нескольких шагах от входа. Ничего не изменилось. Два ярко раскрашенных каменных фаллоса высились по обе стороны от арочного портала, недвусмысленно указывая на природу заведения, снаружи стоял бритоголовый великан с окованной дубиной в руке.

      – Веттий… – Голос Фабиолы дрогнул от волнения.

      Великан даже не взглянул.

      Откинув с лица покрывало, Фабиола подошла ближе:

      – Веттий!

      Услыхав свое имя, привратник нахмурил лоб и огляделся.

      – Не узнал? Неужели я так изменилась?

      – Фабиола? – с запинкой выговорил великан. – Ты?

      На глаза Фабиолы навернулись счастливые слезы, она кивнула. Веттий входил в число самых преданных ее друзей; она умоляла Брута выкупить вместе с нею и обоих привратников, однако Йовина ловко ушла от сделки – для заведения эта парочка была слишком