Генерал и его армия. Лучшие произведения в одном томе. Георгий Владимов

смущенно:

      – Постараюсь оправдать…

      – Повтори мне, пожалуйста, что ты должен сделать. Только ты – ешь. Ешь и рассказывай.

      Он внимательно смотрел, как девятнадцатилетний мужчина, с худым, большеротым лицом, с пробором в светлых волосах, непослушными от смущения руками режет мясо на фаянсовой тарелке, скрежеща по ней ножом.

      Нефедов, как об уже состоявшемся, рассказал, что он бесшумно преодолеет водную преграду (он так и назвал Днепр «водной преградой»), – затем, высадясь на плесе, пошлет троих в разные стороны на кручу – разведать, на каком расстоянии от уреза воды (он так и сказал: «от уреза воды») находятся немецкие окопы или иной опорный пункт; по возвращении всех троих подаст сигнал фонарем: если все спокойно – длинными проблесками три раза, при опасности – серией коротких. Рацию – применит в случае окружения. Тогда, по-видимому, скорректирует огонь на себя.

      – С лодками как поступишь? – спросил генерал. – Притопишь? Или песком засыплешь?

      Нефедов быстро, по-птичьи, повернул к нему голову и ответил, глядя в глаза:

      – Отошлю назад. Хотя мне каждый человек там нужен.

      Это означало – он себе отрежет пути бегства. И предчувствие, что с этим юношей что-то плохое должно произойти, – предчувствие, впрочем, обычное для таких случаев, – пронзило генерала щемящей жалостью. Он подумал, что стареет и что нельзя ему поддаваться чувству, неуместному и не ко времени.

      – Минус четверо, – сказал генерал. – Останется вас семнадцать.

      – Девятнадцать, товарищ командующий. Лодки свяжем все вместе, хватит и двоих гребцов.

      – А выгребут поперек течения?

      – Назад – выгребут. Я бы и одного послал, но вдруг с ним что случится – и пропали лодки.

      – Что ты о лодках беспокоишься! Мы без них обойдемся.

      Нефедов опять поглядел ему в глаза:

      – Не в этом дело, товарищ командующий. Нам эти лодки там – не нужны.

      Да, он так и хотел – отрезать себе пути бегства.

      – Заместителя себе назначил? – спросил генерал, наливая по второй.

      – Так точно… Конечно, товарищ командующий. Старший сержант Князев меня заменит. Я его проинструктировал.

      – Ну… Дай бог, чтоб не пришлось ему… тебя заменить. Давай за это.

      Нефедов молча с ним чокнулся и подождал, покуда генерал пригубит первым.

      – Лейтенант Нефедов, – сказал генерал, чувствуя прихлынувшую расслабленность, доброту, – возьми мне этот плацдарм. Очень тебя прошу. Ты, брат, не знаешь, что это для меня значит. И не надо тебе это знать. Думай обо всей армии. Как зацепишься, проси любой поддержки – артиллерией, авиацией. Найдешь нужным – батальон тебе в подмогу пошлю. Считай, что ты уже представлен на Героя Советского Союза. И еще четверо, кого ты сам назовешь. Остальные – все – к Красному Знамени. Только постарайся, милый. В случае чего – ты знаешь, как меня вызвать по рации. Обращайся только к Кирееву. Это я буду Киреев. Так и требуй: