(не)свобода. Сергей Лебеденко

вдруг поймала себя на мысли, что смотрит сейчас не на адвоката, а на бывшую сокурсницу – причем с теми же проблемами: переработки, недосып, безнадега. Они могли бы обняться и пойти вместе в кафе, но…

      «Помни, за какой клуб ты играешь, – наставлял заядлый фанат Константиныч. – И тогда всё у тебя будет в ажуре».

      Так что Марина сказала, глядя в глаза Муравицкой:

      – Отклоняется возражение, – и добавила: – Подсудимый, встаньте и отвечайте на вопрос.

      В тишине было слышно, как за приоткрытой форточкой громко кричала птица.

Олег

      – Гы, Руцкой. Внук того Руцкого?

      Олег промолчал.

      Он расплатился за две бутылки вина – красного и белого, пакетик чипсов, замороженные пельмени и сложенные в целлофан овощи, и вышел из магазина в синюю московскую стыль. Добрел до дома, разложил продукты на кухонном столе, долго искал штопор. По дому напротив были разбросаны огни теплых уютных норок. Люди жили в спальном районе, но еще не спали.

      Олег налил вино в два стакана: в один красное, в другой белое. Живая вода и мертвая. Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь…

      Но ведь главное – не куда, главное – просто идти, ведь так?

      И Олег пошел.

      – …Fare thee well!

      – And if for ever…

      – Still for ever, fare thee well.

      Помолчали.

      – Руцкой, давай уже расходиться, пока я не разревелась. А я не люблю реветь на людях.

      – Никто не любит реветь на людях.

      – Видишь, ты меня очень хорошо понимаешь.

      – Здесь не нужно быть экспертом в эмпатии.

      Улыбнулась.

      – Мы могли бы стать отличными подругами.

      – Но менять пол пока не в моих планах.

      – Так что… пока?

      – Пока.

      Расстались.

      Олег опустошил стакан, вернулся в коридор и достал с верхней полки шкафа шляпу с прицепленным к тулье пером. Посмотрелся в зеркало – шляпа, майка, трусы, – вернулся за стол и подлил еще вина.

      Шляпа – единственная вещь, которую у него оставила Анжелика.

      Когда они разъезжались, Анжелика поставила условие: она забирает не просто свои вещи, но и все свои подарки Олегу, а также елочные игрушки, которые они вместе планировали преподнести маме Руцкого. Коля Васюнин тогда сказал: дай феминисткам точку опоры – и они украдут у мужиков весь мир.

      В ночь, когда они решили разойтись (это было сразу после сеанса «Бегущего по лезвию», на фудкорте; едва ли можно придумать худшее место для расставания), Анжелика попросила помочь перевезти все ее вещи к ней в общагу в Сокольниках. На деле не так неподъемно, как звучит: Анжелика оставалась у Руцкого обычно на день-два, основные вещи у нее и так лежали в комнате в общаге. Так что задача у Олега была простой: собрать косметику, шампунь, гель для душа, кондиционер для волос, шапки с прикрепленными к ним значками в виде барашков, дьяволят, смешариков и прочей мультяшной нечисти, кеды для бега и черные полуботинки на невысоком каблуке, шорты и футболки, кое-какое белье (Руцкому было настрого запрещено оставлять