Последний вздох Аполлона. Наташа Ридаль

оказывались незнакомыми. Найтли мог быть любым из них и, неузнанный, уходил прочь.

      С назначением Иннокентия Федоровича Анненского на пост директора Николаевской гимназии отношения между учителями и гимназистами стали более демократичными, если не сказать дружескими. Раньше после уроков Митя дотемна в одиночестве бродил по аллеям вокруг каскадных прудов. Теперь же с легкой руки Анненского учителя начали устраивать для своих подопечных совместные походы и вечера, так что у Мити просто не оставалось времени на хандру. Скромный учитель рисования наконец почувствовал себя нужным и в глубине души уверовал, что перемены в его жизни произошли благодаря знакомству с Найтли. Он всё острее ощущал необходимость еще раз увидеть этого необыкновенного человека.

      Летом 1897 года Митя вновь приехал в Лондон. Оставив багаж в отеле рядом с Юстонским вокзалом, он сразу отправился на выставку в Королевскую академию художеств… А потом было два солнечных месяца в Милане, пинакотека1 Амброзиана, Ла Скала, пинакотека Брера, долгие прогулки, игристое вино и тень от непослушной челки на глазах Найтли. В то лето Митя особенно много рисовал…

      Затем, как цветные стеклышки в калейдоскопе, виды Милана сменили более привычные образы: царскосельские парки, гимназисты, публичные лекции об искусстве, морская экскурсия в Кронштадт. Но теперь у Мити были воспоминания, настоящие, счастливые, в равной степени принадлежавшие ему и Найтли.

      В октябре 1898-го Калверт написал ему, приглашая встретиться в Париже. Владелец маленького отеля «Луксор», расположенного на острове Сен-Луи, устраивал в своем Салоне Муз выставку полотен из частных собраний. Найтли намеревался выставить картину из собственной коллекции и соблазнял Митю «Ирисами» Ван Гога – натюрмортом, который принадлежал вдове брата художника. Йоханна, унаследовавшая от мужа около двухсот живописных работ и рисунков Винсента, вернулась из Франции в Нидерланды и время от времени организовывала выставки-продажи. Это были лишь первые робкие попытки познакомить владельцев галерей с творчеством Ван Гога, однако Найтли не сомневался, что благодаря Йоханне имя художника со временем приобретет мировую известность.

      «Вы никогда себе не простите, если упустите шанс воочию увидеть подлинный шедевр, который мадам Ван Гог решилась выставить в салоне старины Шабо», – писал Мите журналист. Именно этот довод сыграл решающую роль: Анненский согласился отпустить Дмитрия Егоровича в Париж на целых две недели.

      Теперь, в старинном особняке на набережной Анжу, молодой человек стоял перед натюрмортом с ирисами, пораженный контрастом между жизнью и смертью.

      – В этой картине есть что-то зловещее, – произнес один из постояльцев «Луксора», американец по имени Бэзил Холлуорд.

      Митя не заметил, как он подошел и остановился рядом.

      – Да, пожалуй, вы правы.

      Глава 2

      Отель «Луксор» оказался еще меньше, чем представлял себе Митя. Одновременно

1

Картинная галерея.