Аничкина Иколе. Серия «Приключения Руднева». Евгения Якушина

полномочиях, но с другой – был свободен от обязанности беспрекословно выполнять указания начальства и подчиняться любым предписаниям сверху. Поэтому безоговорочное требование незамедлительно явится куда бы то ни было, пусть даже и высказанное персоной четвертого класса от Особого отдела Департамента полиции, было для Дмитрия Николаевича, по меньшей мере, неожиданностью.

      – Так вы поедете? – спросил Белецкий. – Или подождёте, когда вам в иных выражениях приглашение направят?

      – Не уверен, что выражения станут деликатнее, – заметил Руднев. – Едем. Завтра же.

      В мягком бархатном полумраке министерского вагона время замерло и растворилось в золотистом свете лампы и перестуке колёс.

      Руднев отложил книгу и всмотрелся в ночной мрак за окном. Тьма там была непроглядная, лишь изредка мелькали какие-то робкие огоньки, внезапно возникающие ниоткуда и так же стремительно пропадающие в никуда, словно фантомы.

      Дмитрий Николаевич относился к путешествиям странно и неоднозначно. Ему всегда казалось, что часы, проведённые в дороге, это какое-то особое вневременье, мистический туннель в скале, за которым меняется и весь мир, и сам человек. И даже когда путник проходил по этому туннелю в обратном направлении, он уже не мог попасть в исходную точку, а оказывался где-то в ином месте, чем-то неуловимо отличном от прежнего. От этой зыбкости бытия Рудневу становилось неуютно.

      Сейчас к обычной дорожной тревоге в душе его примешивалось беспокойство иного рода. Рудневу не давали покоя странные события, которые стали происходить после получения им письма из Петербурга.

      Буквально спустя час в его особняк на Пречистенке заявился Анатолий Витальевич Терентьев, чиновник особых поручений Московского сыскного управления, некогда привлёкший Дмитрия Николаевича к сотрудничеству с полицией. Терентьева с Рудневым и Белецким связывали не только совместные расследования, но и многолетняя дружба, начало которой было положено при обстоятельствах для Дмитрия Николаевича роковых и трагических, произошедших в то время, когда он ещё только закончил гимназию.

      – Во что вы ввязались, Руднев? – выпалил сыщик с порога вместо приветствия.

      Дмитрий Николаевич растеряно ответил, что абсолютно не понимает, о чём речь.

      – Вы знаете, что к вам велено приставить охрану?

      – Какую охрану? – оторопело спросил Руднев.

      – Скрытую, – хмуро ответил Терентьев. – С сегодняшнего дня вплоть до завтрашнего вечера, когда вы сядете на шестичасовой поезд до Питера.

      Руднев с Белецким переглянулись.

      – Господа, может вы всё-таки объясните мне, что происходит?

      – Я получил письмо, – осторожно ответил Руднев. – Конфиденциальное письмо из Санкт-Петербурга с просьбой приехать по какому-то важному делу.

      – От кого?

      – От чиновника, – Дмитрий Николаевич уточнять не стал, но Терентьев и без того догадался, что был недоговорено.

      – Вы предполагаете, с