Дыхание Луны. Виктор Пикар

это был и не я вовсе – не обращая внимания на опасения, осторожность, приличия и всякие прочие мелочи, быстро облачающиеся в тревожные мысли, каждая следующая из которых – вдвое горче и мучительнее предыдущей. Со мной было впервые так – чтобы я вдруг смеялся и над законом, и над условностями этого мира, и над возможным наказанием. Будто кто-то свыше руководил моими поступками, верша судьбу самым странным и неожиданным для меня образом.

      Я аккуратно открыл входную дверь. Щелкнул замок. «Что ты делаешь? Что ты делаешь?», – билась в голове мысль. В прихожей было темно, скрипнул паркет. Пахло апельсинами, которые только что очистили. Дверь в гостиную была полуоткрыта, и я, ступив на полосу электрического света, на паркетном полу, прокрался, осторожно ступая, до входа, и заглянул внутрь, затаив дыхание.

      «Что ты делаешь?»

      Синий

      Огромная белая комната показалась мне пустой – в одном углу диван, в другом – стол и кресло. За огромными арочными окнами стояла луна. В третьем углу я увидел кресло, в котором сидела она. Звучала особенная музыка – она еще больше встревожила мое сердце. Девушка танцевала, не вставая с кресла – одними руками, энергично дирижируя, то молитвенно вознося их к небу, то брезгливо отталкивая от себя мир, то нежно прижимая его к сердцу, как родного и единственного ребенка, то сбрасывая вниз, как ядовитую змею. Ее прекрасные зеленые глаза были широко раскрыты – она смотрела на все и не видела ничего. Ее длинные белокурые локоны были спутаны, ее лицо было прекрасно. Я влюбился в нее – с первого взгляда. Она была в синем шелковом халате, очень коротком, ее ноги были раздвинуты намного шире, чем бы это сделала зрячая женщина, ровно настолько, чтобы я пошел дальше, в комнату, на цыпочках, будто бы подгоняемый в спину ветром. Как самый последний идиот, школьник младших классов, я попытался заглянуть туда, и увидеть – что там? «Что ты делаешь?». Она почувствовала чужого – внезапно нахмурилась, сдвинула ноги и руками стремительно оттолкнула от себя воздух, в такт музыке – прямо на меня – я отпрянул, пораженный и испуганный, к стене. Заскрипел паркет. «Ну вот. И что теперь?». Пятясь, я наткнулся ногами на какой-то табурет, который от столкновения заходил ходуном. Я машинально обернулся – на нем была черная железная труба, размером с велосипедный насос, я схватил ее в руки, чтоб не упала. Сбоку, на шершавом железе, я с удивлением увидел что-то типа затвора, как на автомате Калашникова, и передернул его. Зачем?

      – Кто вы? Кто вас приглашал?

      Я не успел обернуться – под мое нижнее правое ребро, в спину, вонзилось что-то, жалящее электрическим разрядом. Я упал на пол, намертво удерживая железо трубы – и мир горел синим огнем.

      Маша и медведь

      Следователь смотрит на меня с интересом.

      – И что это было?

      – Маша потом рассказала мне, что я вел себя, как медведь – она легко вычислила пришельца. С самого начала, меня выдали посторонние резкие запахи – виски и сигара. Она делала вид, что не почувствовала меня. Когда мои ноги споткнулись о табурет,