Семь причин влюбиться в мужа. Татьяна Абалова

мере, семь причин, чтобы забыть Теодора».

      Я решила, что пока мне не докажут, что Тео – враг, буду думать о нем только хорошее. Любовь словами, могущими оказаться напраслиной, не убить. Я жила ею два долгих года, а того, кто вдруг сделался мужем, знаю от силы два дня. Время, проведенное в беспамятстве, не считается.

      Лард, не догадываясь о дерзких мыслях, безмятежно мне улыбнулся. Стоило отдать должное – его улыбка была приятной.

      На мелководье Лард ловко выбрался из лодки и вытащил меня. Нащупав ногами дно, я, как была в покрывале, погрузилась в спокойное море по самый нос. В блаженстве закрыла глаза. Постояв так немного и поймав ритм неспешных волн, набрала в легкие воздуха и ушла под воду с головой. Сейчас сильнее всего меня смущали грязные волосы.

      Когда всплыла, лодки рядом не было, уключины скрипели где–то за спиной. Я обернулась на нее и упустила коварный маневр Маски: Лард ухватился за край покрывала, сдернул его и, скрутив, закинул на берег.

      От неожиданности я присела в воду, обхватив себя руками. Король, снимая через голову рубаху, громко рассмеялся.

      Я бы топнула от злости, но опустив глаза, поняла причину смеха: вода оказалась абсолютно прозрачной. Вокруг сновали яркие рифовые рыбки, и шевелили кружевными щупальцами мелкие медузы. Когда я подняла голову, муж красовался голым торсом, но оставался в штанах, что несколько успокоило.

      Из–за того, что я совсем не знала мужчину, которому меня отдали, настораживало любое его движение. Он всего лишь сделал шаг навстречу, а я уже подозревала, что король намеренно играет со мной, чтобы после того, как я успокоюсь, взять меня силой. Первая брачная ночь может произойти в любое время суток и даже не в постели.

      – Я не готова, – пролепетала я.

      – К чему?

      Блики солнца, отразившегося в воде, играли в смеющихся глазах.

      – К исполнению супружеского долга, – бриз не справлялся с огнем румянца.

      – Понятно, – Лард потянул меня за руку, привлекая к себе. Я сгорала от стыда, вдавленная своей наготой в его широкую грудь. Он же, наклонившись, нашел мои губы и поцеловал. Жадно. Требовательно. Сбив дыхание.

      Невольно я сравнила мужа с Тео и, испугавшись сравнения, разорвала поцелуй. Закрыла рот рукой. Должно быть, смятение отразилось на моем лице.

      – Что? – Лард был спокоен.

      «Как такое может быть? Почему мне понравилось?» – мысли, что со мной что–то не в порядке, заставили запаниковать. Я не знала, на что кивать: то ли на перенесенную недавно болезнь, которая высокой температурой выжгла заложенные годами воспитания манеры леди, оставив лишь низменные чувства, то ли на порочность, которая всегда жила во мне и до поры до времени находилась в спячке. Казалось, что одним поцелуем Лард сумел подобрать ключик к моей тайной шкатулке, и из нее выпрыгнуло все то, что устало томиться взаперти: страсть, желание отдавать и обладать, нестерпимое чувство познавать, причем сейчас же, не откладывая все то, что фрейлины и подслушавшая их кузина Трир называли «сладким полетом».

      Мама