Дом на Сиреневой улице. Автор, пиши еще!

слушал и смотрел на него внимательными глазами небесного цвета. Вовке его чувства были знакомы, как никому. Ведь и его мало кто мог понять – зачем и почему он каждую ночь сидит на этой крыше и смотрит на звёзды.

      Дело о черном мешке

      Мира Кейл

      Моя работа заканчивалась, когда у других она только начиналась. Возвращаясь со смены, я не мог совладать с ехидством, наблюдая за соседями, спешащими влезть в уздечки.

      – Могли бы и помочь! – вдруг донеслось вслед, стоило ступить на лестницу.

      Обернулся. Я всегда оборачивался. Не потому, что надеялся на общение, а чтобы удостовериться, что все в порядке. Хотяв большинстве своем люди лезли со всякой чушью.

      У лифта стояла женщина в полосатом халате, который совсем не красил и без того пухлую фигуру. Кажется, она живет этажом выше. Она опиралась на большой черный мешок и смотрела на меня чуть ли не с обидой.

      «Объятия с кроватью откладываются», – тоскливо подумал я и, молча взяв увесистый мешок, пошел к выходу.

      – Вам не тяжело? – обеспокоенно спросила женщина.

      – Ничуть. Что у вас там?

      – Не что, а кто. Мой бывший ухажер, – засмеялась соседка. – Надоедливый до тошноты, видеть его больше не могла!

      Резко остановился. Даже если шутка, она отвратительна. Расчлененкой может шутить только тот, кто с ней никогда не сталкивался живьем… Или же тот, кто ею занимается.

      Оценив небольшой рост, пухлые руки и мягкую улыбку, я решил, что беспокоиться не о чем. Но пометку сделал.

      На всякий случай еще раз прикинул вес мешка: килограмм пятнадцать, не меньше. Забрасывая его в контейнер, незаметно ощупал содержимое пакета. Нечто плотное. Так сходу и не поймешь.

      – Большое спасибо… эм… – расплылась в улыбке женщина, видимо ожидая обмен именами.

      Черта с два.

      – Обращайтесь.

      – Забегайте как-нибудь на чай. Вкусный, с мятой и лимоном!

      Ограничившись кивком, я отправился домой.

      ***

      Хороший день с мусорного мешка не начнется, – подумал я, пробудившись от телефонного звонка.

      – Вот ты и попался, Эпиграф! Хорошо спрятался! – звучит в трубке голос бывшего напарника.

      – Очевидно, не очень хорошо, раз мы сейчас разговариваем.

      – Я тебя уже вторую неделю ищу. Не дозвониться! Квартира пустая! Но, – так и вижу, как он погрозил мясистым пальцем, – следак от следака не уйдет. Друг от друга тем более. Пробили мы твой новый номер.

      Надо было не просто старую симку молотком отбить и поменять город, а вообще свалить в другую страну. Унизили, как могли, лишили работы из-за одного говнюка, а теперь думают, что я захочу иметь с ними хоть какое-то дело.

      – Долго искал, – выдавил я, готовый бросить трубку.

      – Так дал тебе время отдохнуть. Обиду вытравить. Так что, Эпиграф, куда делся?

      Ненавижу, когда коверкают мою фамилию. Да, я вечно непонятый, как эпиграф к книге, но сколько можно!

      – Занимался