Наследник для авторитета. Анна Сафина

появляться, танцевать перед этими уродами, чувствовать на себе их липкие похотливые взгляды, и все для чего? Да ради тебя, чтобы ты все успевала! Чтобы у тебя проблем не было! И где же эти деньги? А? За квартиру плачу я, за коммуналку и еду тоже я! Что тебе еще от меня надо?

      В конце своей душераздирающей речи у меня на глазах выступают слезы, голос срывается, и я уже шепчу с надрывом и болью, всхлипами. А вот Вера будто подпитывается моим срывом, глаза ее наливаются кровью, а лицо искажает злобный оскал. Даже осоловелость исчезает с глаз. Будто она трезвеет, и оттого ее жестокие слова меня ранят сильнее.

      – А кто тебя, белоручку, просит мне помогать? Устраивать мою жизнь и давать никчемные советы? Ты кто такая, а? Да я сама разберусь в своей жизни и устроюсь, как сама решу. Тоже мне, цаца, нашлась. Сама невинность. Да лучше удавиться, чем еще раз от тебя мораль услышать, тварь!

      И такую ненависть источает, что мне не по себе. Отшатываюсь от нее и словно вижу впервые в жизни. Не любимая сестренка, а чужачка, полная желчи и ненависти. И тут раздается настойчивая трель дверного звонка.

      – Это Артём, – вмиг светлеет ее лицо, но затем она предупреждающе смотрит на меня, – и только попробуй снова мне все испортить!

      Я глубоко дышу, пока она идет к входной двери. Слышу, как скрипит при открытии металл. А затем раздается грохот и испуганный вскрик сестры.

      – Вы к-то т-такие? – спрашивает у кого-то, заикаясь, Вера.

      Я бегу в коридор и замираю в ступоре. Полностью заслоняя наш маленький коридорчик, там стоят два мужика бандитского вида. Лысые, с наколками на шее в виде черепов, они пялятся на нас хмуро, требовательно. Уши закладывает ватой. Они что-то спрашивают, нависая над нами своими перекаченными телами. Вера сидит на полу и отползает задом в мою сторону.

      – Кто из вас Эльвира Шаенская?

      Вопрос задает тот, у которого наколка над бровью. Я молчу, не в силах выдавить из себя ни слова. Так туго перехватывает в испуге горло. Открываю-закрываю рот, глаза бегают туда-сюда, мозг судорожно работает, ища выход из сложившейся ситуации, но ничего в голову путного не приходит.

      – Это она, – тут же, не раздумывая, сдает меня с потрохами сестра.

      Голос у нее отдает злорадством и злобой, словно давно скрытая неприязнь впервые вырывается в мир. А я не могу пошевелиться. Конечности, казалось, онемели, а сама я превратилась в соляной столб.

      – Отлично, – улыбается мужик второму, и уже потом кивает мне, – собирайся, краля, шеф наш начальству твоему бабки отстегнул, так что будь добра, отрабатывай.

      – Чего? – усмехается Вера, ехидно поглядывая на меня, – противно, говоришь, систер?

      Меня тошнит. Еле сдерживаю рвотные позывы.

      – Я не продаюсь, – единственное, на что у меня хватает сил.

      – Понятно, – показательно грустно вздыхает амбал, кивает второму, и они подходят ко мне по бокам и подхватывают за локти.

      Открываю рот, чтобы закричать, но ни звука не произношу, сильный ком мешает. Брыкаюсь, лягаю одного по ляшкам, но получаю ударом по голове. А дальше темнота.

***

      – Не