Искусство ведьмовства. Обучение. Екатерина Богданова

краской, надухарилась, не хуже того мужика, и ступает величаво, только служек с метёлками у ног и не хватает.

      – Эк тебя распёрло-то, – покачала я головой.

      Княжна с шага сбилась, на подол наступила, да и чуть не сковырнулась. Благо, магистр прыткий оказался, подхватил за шкирку и поставил, как стояло. Златания зарделась, засмущалась, ножку отставила и молвит голосочком тонюсеньким:

      – Вы мой герой, магистр Дарлат! Сегодня же отцу весточку отправлю, что вы меня от гибели спасли, и потребую для вас титул.

      – Вам ли не знать, послушница Златания, что маги в титулах не нуждаются, – как ледышкой по носу мазнул, ответил магистр.

      Княжна посерела вся, плечики узенькие расправила, да и говорит величаво:

      – Княжна Златания.

      – Здесь вы послушница, – улыбнулся магистр, ласково так, как дитю неразумному.

      А потом и вовсе ко мне повернулся. Я глаза в пол, сижу, нету меня тут.

      – Вы так и будете на полу сидеть, послушница? – вопросил он, поближе подступив.

      И как это у него сапоги-то не запылились? Сверкают, аки красно солнышко, и не гляди, что чёрные.

      – Я к вам обращаюсь, послушница.

      Вот же привязался, бес вонючий!

      – Убогая она, магистр Дарлат, – подскочила к нему Златания. – Мало того, что из глуши деревенской, так ещё и умом скудна.

      – Это кто убогая?! – взъерепенилась я.

      Голову задрала, коршуном на пигалицу княжескую глянула и давай вставать. А тут мужик этот окаянный ещё и руку ко мне тянет.

      – Чего это? – шарахнулась я.

      И тут откуда-то сбоку шёпот:

      – Руку примай, дурёха, вишь, цельный магистр тебе подсобить изволит.

      Я подпрыгнула, огляделась – а нет никого кругом. Только магистр да княжна стоят надо мной и смотрят, как на блаженную.

      – Хватай руку, кому говорю, а то сам пособлю, – зашипел, не хуже аспида, голос неведомый.

      Я с перепугу за магистрову руку так хватанулась, он аж вздрогнул. Но ничего, крепкий мужик оказался, поднял меня и глядит, с прищуром так.

      – А не та ли вы послушница, которую в обход общего набора приняли?

      Спросил и ладошку-то мою не пущает. Я потянула – не даёт! Дёрнула – никак.

      – Она это, вчера к ночи только заявилась. Поговаривают, матушка Евдора её по кумовству приняла, – подоспела тут Златания.

      – А вы, послушница, идите к аттестации готовиться, – посоветовал ей магистр, даже не глянув в её сторону.

      Стоит, вцепился в меня, как гусак в порты, смотрит и ждёт. А я вспомнила наущения матушки Евдоры, голову подняла, прямо в глазищи его чёрные, басурманские поглядела и как на духу ответила:

      – Я это. Батюшка не ведал, когда тут у вас привечают. Как приспичило, так и свёз.

      – Ясно, – кивнул магистр, а сам глядит, не оторвётся.

      И вижу, что глаз не добрый у него, того и гляди, дыру проглядит. Потом отвернулся, на княжну глянул, от меня отцепился да и говорит ей:

      – Вы ещё здесь, послушница Златания?

      Княжна совсем