Полет шершня. Кен Фоллетт

Три Балбеса, по названию смешного американского фильма, и прозвище прижилось.

      Тут, пропустив вперед гостя, вошел Хейс, директор школы, и мальчики вежливо встали, приветствуя старших. Хейс, высокий, тощий, с очками, сидящими на высокой горбинке носа, десять лет прослужил в армии, но легко было понять, почему предпочел школу. Манеры у него были такие мягкие, что казалось, ему совестно, что он начальство. Его скорее любили, чем боялись. Мальчики подчинялись ему только потому, что не хотели обидеть.

      Когда все уселись, Хейс представил залу депутата парламента, человечка, внешне до того непредставительного, что всякий подумал бы, что учитель здесь он, а почетный гость – Хейс. Темой выступления Аггер избрал немецкую оккупацию.

      Харальд помнил день, когда она началась, четырнадцать месяцев назад. Он проснулся среди ночи от авиационного рева над головой. Три Балбеса полезли на крышу посмотреть, что будет, но после того как пролетело с десяток самолетов, больше ничего не случилось, и они вернулись в постель.

      О вторжении Харальд узнал только утром. Чистил зубы в общей умывальне, когда вбежал учитель и выкрикнул: «Немцы высадились!» После завтрака, в восемь, мальчики собрались на линейку в спортзале, чтобы спеть утренний гимн, и директор сообщил им новость. «Отправляйтесь по своим комнатам и уничтожьте все, что может указывать на отрицательное отношение к нацизму или симпатию к Великобритании», – велел он.

      Харальд снял со стены свой любимый плакат с изображением биплана «тайгер мот» с символикой Королевских воздушных сил на крыльях.

      Позже в тот день – это был вторник – старшеклассникам велели наполнить мешки песком и уложить в церкви, так чтобы прикрыть ценную старую резьбу и надгробия. За алтарем располагался саркофаг основателя школы: его статуя, вытянувшись в полный рост, лежала на крышке в средневековых доспехах, причем гульфик был такого размера, что невольно привлекал взгляд. Харальд повеселил присутствующих, стоймя возложив на выпуклость мешок с песком. За шутку ему влетело от Хейса, и в наказание после обеда пришлось перетаскивать, подальше от греха на случай военных действий, картины, что поценней, в подземные помещения, в крипту.

      Все эти предосторожности оказались излишними. Школа находилась в деревне неподалеку от Копенгагена, и прошел год, прежде чем они впервые увидели хотя бы одного немца. Обошлось без бомбежек и даже без выстрелов.

      Дания сдалась в двадцать четыре часа.

      – Дальнейшие события показали мудрость такого решения, – с царапающей слух гладкостью заявил оратор.

      Зал отозвался шорохом несогласия, мальчики заерзали на скамьях и забурчали.

      – Наш король по-прежнему остается на троне, – продолжал Аггер.

      Мадс фыркнул. Харальд разделял его чувства. Король Кристиан, демонстрируя себя жителям Копенгагена, разъезжал по улицам верхом, но это выглядело простым позерством.

      – Немецкое присутствие в целом оказалось доброжелательным.