этого быков двинули вперед и остановили. Палачи явно знали толк в работе и портить шоу не хотели. Римуш напрягся, лицо его побагровело, но он не издал ни звука. Быков снова двинули вперед, раздался отчетливый хруст, и Римуш заорал от боли. Толпа пришла в возбуждение и заулюлюкала. Макс стоял бледный, как полотно, но не отрывал глаз от жуткого зрелища. Быков снова двинули немного вперед, причем последним это явно не нравилось, так как идти было невозможно. Снова раздался хруст выворачиваемых из суставов костей, а руки и ноги Римуша, перетянутые веревками, приняли синюшный оттенок. Истошные крики перешли в хрип. Глаза Римуша закатились, и он потерял сознание. По знаку палача быков остановили, и тело бедняги опустилось на землю. Палач проверил веревки, кое-где завязал дополнительные узлы и вылил на Римуша ведро воды. Потом помахал у него перед носом чем-то вонючим, приводя в сознание. Прозвучала команда, и быки снова натянули вожжи. На руках и ногах Римуша под веревками лопнула кожа и из ран начала сочиться кровь, моментально впитываясь сухой землей. Кричать он уже не мог, только стонал и негромко выл от чудовищной боли, раз за разом впадая в спасительное забытье. Но палач на Востоке – это художник с большой буквы. Жестокость законов, обилие преступников и ничтожная стоимость человеческой жизни давали этим людям огромный опыт и высочайший профессионализм. Поэтому так же раз за разом несчастного приводили в чувство и казнь продолжалась. Примерно через час, тонко уловив настроение толпы, точнее начальственной ее части, палач начал закругляться. Поскольку Римуш был мужчиной на редкость сильным, разорвать его не получалось. Поэтому палач большим и острым, как бритва, ножом сделал надрезы в районе плечевых и тазобедренных суставов, и дал новую команду погонщикам быков, чтобы тянули изо всех сил. С противным треском оторвалась левая рука, а из подмышки пульсирующей струей полилась кровь. Палач поднял оторванную руку над головой, явно рисуясь. Толпа пришла в исступление. Буквально через минуту оторвалась правая рука, а потом и нога.
Макс оторопело смотрел на кровавое месиво, которое совсем недавно было сильным как бык, наглым мужиком, который ел, пил, любил, строил планы на жизнь, как и все вокруг. А теперь мерзкие крупные мухи начинали слетаться на лужи его крови, чернеющие на утоптанной земле.
– Правосудие свершилось. Вор наказан. Слава справедливому судье Темпти-Шилкаху!
Макс даже не вспомнил, как он дошел домой и провалился в сон. Ужинать в этот день он не стал, ведь окружающая жизнь заиграла совсем новыми красками.
Глава седьмая, где Макс узнает вкус популярности
Следующие недели пролетели, как одно мгновение. Шел сезон сбора урожая, а Макс принимал ячмень и пшеницу. Он пересчитывал и сдавал его на склад новому хранителю зерна, который посматривал на него с плохо скрываемым ужасом. Периодически завскладом теребил амулет на шее и что-то шептал, отгоняя злых духов.
Макс хорошо усвоил сказанное эну Нибиру, и периодически произносил что-то вроде:
– О
