Настоящая африканская жизнь. Наталья Юлина

за этим «да». Кроме «да» и «нет» больше ничего. Я воспринимаю его характер, как деревянный. А вот у Виталия «да» имеет оттенок «нет», а «нет» всегда с оттенком «да». В любой момент его «да» готово перейти в «нет». Мягко так. Понимаешь?

      – С трудом. Такая мягкость может так ударить, что только держись. Тебе всегда надо быть готовой к неожиданности. Или собраться в горошину или наоборот, расслабиться до бесчувствия.

      – Знаешь, почему мы так часто мужиков ругаем. – ей явно не хотелось говорить о Виталии. – Да потому что они нас не слушают.

      – Было б что слушать. Если вижу пару, то, как правило, предпочту иметь дело с мужем. Просто потому, что у него голова покрепче. А ум женщины так тонок, что порою не уловим.

      – Правда?

      И тут меня понесло.

      – Женщины живут как трава. Они не понимают, зачем делают то или другое. Их мысли плавают на поверхности. Поэтому дамы так много и легко говорят. Плавающим на поверхности мыслям мешают рядом плывущие, пихают их: нужно быстро высказать, и ту, и другую, и третью. Что потом, не нашего ума дело.

      – Ну, ты женоненавистница… Зато мужчина делает всё, глубоко обдумав. Но, обдумывая, уходит в фантазии. И вот, все, что он сделал или сказал, не реально.

      – Ты хочешь сказать, что мы живем в мире, выдуманном мужчинами?

      – А то?

      – Ну, ты ум. Поэтому мы не понимаем, где мы живем. Ты понимаешь, например, в каком государстве живешь, почему оно так устроено, почему оно делает то-то и то-то?

      – Ой, да это же занудство. Меня интересуют окружающие люди и особенно мужчины, потому что от них все беды.

      Как я тебя понимаю

      . – Мне кажется, ты их, и даже Вадима, неправильно воспринимаешь. Не забывай, что русский мужик – лучший в мире. Обычный первый встречный колхозник в нашей глубинке всегда открыт, не то что камня за пазухой, даже фиги в кармане не держит, говорит мягко, нет в нем грубости к тебе – просто малина с сахаром… Вот отсюда, из нашей человеческой природы, в русской литературе и женщина не столько сексом занимается, сколько на высоту взлетает. Ведь литература всегда мужская… А в быту… Мы ж не понимаем, почему он нас не слышит, как ты выразилась, что у него там скребется.

      – Вадима я понимаю с точностью до мухи.

      Сильно.

      – До какой мухи?

      – Представь, что он на меня за что-то сердится, дуется, как пятилетний ребенок, но старается не подать виду. Я тогда предлагаю ему что-то такое, что заведомо ему по вкусу, выпить пива, пойти к другу, съесть что-то вкусное. Он очень решительно отказывается, и я читаю в его глазах: «тебе бы понравилось, если бы я это сделал, поэтому я этого не сделаю». Вот только, если муха отвлечет его внимание, собьет с толку обиду, тогда я могу ошибиться, запутаться в мотиве. Поэтому я и говорю, что понимаю всех мужиков с точностью до мухи.

      – Прям-таки всех?

      – Ну, преувеличила, прости. Почему меня Виталик съел – он непредсказуем. Что муха, что другая ерунда могут его забрать целиком, я просчитаю миллион вариантов, а он придумает миллион