Горчаков. Титулярный советник. Валерий Пылаев

ты сама будешь знатная. Закончишь университет, получишь чин по двенадцатому классу. А может, и по десятому даже.

      – Да что мне, благородие, – отмахнулась Настасья. – Все равно оно… не то.

      – Да почему же? – Я чуть подался вперед. – Если поступишь на службу, получишь по выслуге и девятый класс. А это уже потомственная дворянка!

      – Потомственная, не потомственная… Разная у нас с тобой жизнь выйдет, благородие.

      Только что передо мной сидела грозная валькирия, готовая буквально сжечь меня взглядом, – и вдруг потухла. Разом, в одно мгновение, как свечка, на которую дунул ветер… Похоже, я, сам того не желая, уколол ее в больное место.

      – Насть, я…

      – Да не надо, благородие. – Настасья печально улыбнулась и погладила меня по руке. – Все равно не поймешь.

      – А ты покажи!

      Мысль, зародившаяся мгновение назад, превратилась в идею. И сразу из идеи – в план. Пока еще смутный, неясный… Но почему бы и нет?

      – Это как? – Настасья чуть отодвинулась и даже попыталась освободиться из моей хватки. – У тебя глаза какие-то… Ты чего задумал?

      – Нормальные у меня глаза, – усмехнулся я. – Просто подумал – ну как-то же ты без меня отдыхаешь, развлекаешься?.. Ходишь на танцы?

      – Ну… бывает, что и хожу.

      – Отлично. – Я отодвинул кружку и поднялся из-за стола. – Вот их и показывай.

      Глава 8

      – Благородие, у тебя крыша уехала, – простонала Настасья. – Уже так далеко, что я и не вижу даже.

      – А что тебе не нравится? – Я чуть повернулся перед зеркалом. – По-моему неплохо.

      Образ получился если не стопроцентно достоверным, то хотя бы цельным. Джинсы, простенький шарф и кепка, закрывавшая козырьком лоб и даже глаза – если надвинуть пониже. Потертая куртка из кожи оказалась чуть великовата – похоже, Сенька был пошире меня в плечах. Но так даже лучше: пусть думают, что стащил у отца или старшего брата. Рубашку я оставил: ничего подходящего по размеру не нашлось – да и вряд ли кто-то станет приглядываться… А вечером на улице или в полумраке зала для танцев никто не отличит копеечную ткань от французской, которая стоит чуть ли не пятерку за погонный метр.

      – На таксиста похож, – усмехнулась Настасья.

      – Да хоть бы и на таксиста. – Я пожал плечами. – Главное, чтобы не на себя.

      Отросшая за пару дней щетина не только добавляла мне пару-тройку лет, но и дополняла образ пролетария. Обычного парня из простых, который честно отстоял всю неделю в цеху за станком или таскал мешки на складе… а может, и правда крутил баранку.

      Но чего-то все-таки не хватало… Только чего?

      Ну конечно! Руки!

      Выйдя из подсобки, я решительно направился к машине с раскрытым капотом. Провел ладонями по двигателю, собирая как можно больше маслянистой копоти, – а потом тщательно размазал по коже и стер оставленной на крыле тряпкой. Настасья наблюдала за всем этим со странной смесью веселья и недовольства на лице, но все-таки подсказала:

      – Теперь иди и помой… Только раз, все не