Багдад до востребования. Хаим Калин

утра в Подмосковье валил снег, сменив дождливую, явно не по сезону, погоду. Видимость на глазах ухудшалась: пелерина из мохнатых белых хлопьев на фоне густеющего тумана. Идеальная погода для скоропалительных заговоров – в стране, снаряжающей без рации междугородние автобусы…

      Потеряв трусливо дезертировавшего водителя из виду, рассвирепевшие «мешочницы» принялись за Шахара. В словесном потоке вновь замелькали «милиция» и «давай», в ответ он лишь сипел, симулируя потерю голоса и отчаянно вспоминая как по-русски «охрип». Тут его стали хватать за рукава и осыпать относительно краткими, но как и прежде усваиваемыми лишь интонационно тирадами: «не мычит не телиться», «как с козла молока», «мужик ты или кто?» Заложник знаменитого русского бездорожья тем временем с опаской поглядывал на проходящий транспорт: под разбор, не дай бог, желтый цвет патруля, зазываемый горе-попутчицами …

      Шахар незаметно выскользнул из круга обращенных скорее к Господу, нежели к нему призывов и потопал к передней двери автобуса. Прощупал стыки и почти незаметным нажатием распахнул ее настежь. От несогласия отточенных движений с недавним мычанием «тюти», как Шахара окрестила одна из попутчиц, дамы поначалу дружно замолчали, но вскоре споро – друг за дружкой – забились в автобус обратно. «Тютя», точно швейцар, деловито загружал их поклажу и так же, как и водитель, четвертью часом ранее, в снежном тумане растворился. Тем не менее сторону дороги не поменял: по обочине продвинулся метров сто во владимирском направлении, присел на корточки. Собирался с мыслями, наблюдая за движением транспорта. Отметил про себя: средняя скорость ежеминутно падает. Непогода.

      Нечего околачиваться, встряхнулся он, в таком виде точно примут за психа и в какую-нибудь каталажку упекут. Голосуй, перебирать нечего. Шахар вскочил на ноги и, развернувшись к движению анфас, призывно выбросил руку.

      Из-за обильного снегопада лица водителей проносившихся мимо автомобилей почти не просматривались, вследствие чего Шахар склонился к выводу, что, не исключено, его попросту не замечают. Далее он обратил внимание, что линия шоссе за ним резко уходит вправо – автомобили притормаживают, зажигая тормозные огни.

      Если и есть шанс кого-то остановить, решил он, то за поворотом, где скорость мала. Вперед. Поглубже натянул шапочку, зашагал по снежной каше. По мере продвижения определился: «Голосую – четверть часа. Не получится – возвращаюсь к мешочницам. Сплошные поля, признаков жилья нет и в помине. Ногам уже мокро, с непривычки раз плюнуть заболеть. Угроблю себя и задание».

      Он продвинулся еще полтораста метров, за поворотом остановился. Движется фура с прицепом, замахал, но вновь без толку – мимо. Сверился с часами: до установленной квоты «плавучести» – десять минут. Тут его губы искривились в подобии улыбки. Сообразил: то, чем он сейчас занимается, по-русски «ловить попутку». Водитель рекомендовал именно это, прежде чем с концами исчез. Странно, подумал он, почему сразу не догадался? Ведь все так просто: по пути…

      Появилась