Память воды. Ирина Ширяева

что за Вика.

      «Письма любви»

      Влад опоздал. Сперва задержался у репетитора, потом долго добирался на перекладных до проспекта Стачек.

      Ну, что делать. В конце концов, он стремился не на представление, а на встречу с таинственной Викой.

      Дворец он узнал сразу. Как будто проявилась, приобрела резкость картинка, маячившая в его голове. В результате многочисленных перестроек от лёгкого елизаветинского барокко Растрелли здесь мало что осталось. Архитектура здания тяготела теперь скорее к тяжеловатому классическому стилю – жёлтые стены, массивные белые колонны.

      Влад узнал и высокие двустворчатые двери, и длинные деревянные ручки, украшенные на концах медными набалдашниками-шишечками. Причём стёртую ребристость ручки, на которую со странной привычностью легла ладонь, он узнал как будто даже на ощупь.

      Шагнул в просторное фойе. А вот и то самое зеркало, огромное, в золочёных завитушках. Амальгама помутнела от времени, стёрлась и расслоилась по углам.

      Однако в мутноватой глубине Влад совершенно чётко увидел своё отражение.

      Своё! Уф-ф-ф… Уже хорошо!

      Это обстоятельство подняло настроение и прибавило уверенности в себе.

      – Вы куда, молодой человек? Надо отметиться!

      Влад оглянулся. Из застеклённой будки на него подозрительно смотрел пожилой худощавый мужчина в чёрной форме охранника.

      – Я … э-э-э… – замялся Влад. Но тут же нашёлся, ткнув в висящую на стене афишу: – Вот! На «Письма любви»!

      – Поздновато что-то, – сомневающимся тоном заметил охранник. – Заканчивается уже.

      – Так получилось… С Васьки добирался… – снова замямлил Влад.

      Вот же блин! Человек изо всех сил рвётся на какую-то несчастную художественную самодеятельность, которая на фиг никому не нужна, а его ещё и не пускают!

      – А там знакомая выступает. Вика Топалова, – добавил он для убедительности. Очень хочется посмотреть!

      – Знакомая, говоришь? Ну ладно, – смягчился охранник. Видно, беззаветная тяга парня к очагу культуры тронула сурового стража. – Проходи.

      Привратник щедрым жестом махнул влево от лестницы, и Влад послушно потопал в указанном направлении.

      Просторные двойные двери с табличкой «Зрительный зал» обнаружились сразу, но они почему-то оказались заперты. Тихонько зарычав от досады и с трудом поборов желание пнуть преграду, парень пошёл дальше в поисках другого входа. Коридор загибался углом, за которым, как и ожидалось, оказались ещё одни двери.

      Вкрадчиво скрипнув, створка подалась и впустила в душноватую, пахнущую пыльными драпировками и сладковатыми духами темноту. Понадобилось несколько секунд, чтобы сетчатка настроилась на полумрак.

      Выяснилось, что припозднившийся зритель стоит у бокового входа, между сценой и первым рядом.

      Народу в зале оказалось неожиданно много. Влад рассчитывал сесть где-нибудь сбоку, но обнаружилось, что все крайние места заняты. Зато первый ряд был практически свободен, если не считать двух вольготно