Сбившиеся с пути. Александр Юрьевич Просвирнов

ник с заломленными руками лежал на траве и голосил:

      – Помогите! Убивают!

      – Молчать! – рявкнул Михаил Нилыч. – Вокруг никого.

      – А вы? – жалобно простонал нападавший, с ужасом глядя на рукоятку револьвера, чуть показавшуюся из кармана победителя. – Забирайте все, только жизни не лишайте!

      – Я не разбойник, а военный – на лечении…

      Выяснилось, что неизвестный просто спешил по важному делу. Экипаж извозчика сломался. Пришлось бежать, и вдруг камень попал под ноги… Тучный человек с красным потным лицом действительно мало походил на злодея. Он оказался репортером Н-ской городской газеты Петром Павловичем Пудовым.

      – Меня сегодня, Михаил Нилыч, уже чуть не убил главный редактор, – возбужденно рассказывал он по пути к жилым зданиям курорта, – словно муху – газетой. Столичной. Оказывается, в наших краях поселилась сама Эльза Хвостова! А наш главный только сегодня узрел заметку недельной давности: граф и графиня Хвостовы отбыли в Н. на воды для отдыха и лечения. Теперь мечусь в поисках… Не дай бог шельмецы из других газет опередили…

      – Не беспокойтесь, – ухмыльнулся Михаил Нилыч. – Вашему чутью можно позавидовать. Госпожа Хвостова здесь.

      – Может, вы знакомы с графиней? – воскликнул репортер и буквально расцвел.

      – Да, еще по Петербургу.

      – Изумительно! Вы позволите…

      – Нет, – отрезал Михаил Нилыч. – О графине – ни слова. Пусть сама решает, что сообщать прессе.

      – Но представить меня госпоже Хвостовой не сочтете за труд?

      – Разумеется.

      Но с интервью господина Пудова все-таки опередили – правда, не его конкуренты-газетчики, а полиция. Растерянная служанка Лушка сообщила, что в покоях госпожи – помощник пристава. Репортер не смутился, договорился с Лушкой и вложил той в ладонь монету. Сам умчался собирать материал о происшествии.

      Михаил Нилыч из вестибюля в окно увидел у здания курзала усатого околоточного надзирателя в светлом мундире. Полицейский разговаривал со смазливой кухонной девкой Машкой. Она держала в руке с пяток дохлых крыс за хвосты, а под взглядом полицейского съежилась и прятала глаза.

      О серьезности происшествия говорило и присутствие в жилом корпусе высокого чина – городского пристава в черной форме. В сопровождении хозяйки курорта тот медленно шагал по коридору и осматривал каждую дверь покоев постояльцев.

      – Господин пристав! – обратился к нему Михаил Нилыч, показав удостоверение. – Не угодно ли пройти ко мне?

      В номере пристав почтительно вернул документ, расположился в кресле и пояснил:

      – Господин штабс-ротмистр, дело весьма деликатное и неприятное. Пока вы изволили прогуливаться, ваша соседка княгиня Анна Андреевна Румянцева обнаружила пропажу драгоценностей. Исчезли два золотых браслета тонкой работы с изумрудами и бриллиантами и золотой перстень с рубином. Графиня в слезах, был даже обморок – приглашали доктора. Хозяйка в панике – такой конфуз. Вы здесь уже недели две, как мне сообщили. Может быть, заметили что-то подозрительное? Мне показалось, что ее сиятельство несколько прохладно отзывались о госпоже Хвостовой – чуть ли ни с намеком…

      – Показалось, господин пристав! – рассмеялся Михаил Нилыч. – Да, некоторый холодок в отношениях графини Хвостовой и княгини Румянцевой ныне проявляется. Но с графиней я знаком по Петербургу и осведомлен, что ранее обе дамы были весьма дружны. Теперь графиню, похоже, забавляет некоторая недоброжелательность княгини. Их мужья и вовсе закадычные друзья. Накануне с компанией уехали на охоту – на несколько дней. Водное лечение их утомило… Но, господин пристав, я помимо лечения выполняю некое поручение. Взгляните, – Михаил Нилыч достал из ящика шкафа фотографию, протянул собеседнику и продолжил: – Иван Хватов, активист боевой организации партии эсеров. По оперативным данным, находятся в ваших краях. Весьма опасен и хитер. По его следу пущены несколько филёров Южного охранного отделения корпуса жандармов. И я на прогулках приглядываю за окрестностями. После ранения весьма полезно. Хватов не погнушается и хищением, может подкупить или запугать прислугу. А вырученные средства пустит на оружие.

      – Только этого нам не хватало! – буквально простонал пристав. – Но чрезвычайно вам признателен, господин штабс-ротмистр. Вы позволите взять снимок?

      – Пожалуйста. У меня эта физиономии навечно в памяти. Как раз от Хватова я получил пулю в грудь три месяца назад – в перестрелка после теракта… И еще. Лушка Лаптева, которая в услужении у графов Хвостовых, баба непростая. Детей бог не дал – в младенчестве умирали. Мужа ликвидировали при подавлении крестьянского мятежа в пятом году. Вскоре графиня забрала ее в Петербург. Забавно: Лушка весьма похожа на госпожу Румянцеву. Княгиню сей факт раздражает. И Лушка прекрасно ту неприязнь чувствует – черт знает, что бабе в голову могло прийти…

      Когда Михаил Нилыч провожал гостя, из соседнего номера вышли очаровательная брюнетка графиня Хвостова и помощник пристава. Масленые глаза полицейского блестели. Он рассыпался в любезностях и несколько раз поцеловал