Кель. Александр Накул

Тришину шестнадцать. Он очень готический и знает наизусть весь «Пикник», «Агату Кристи», поздний Tiamat, The Cure и много других групп, чьи названия очень загадочны.

      Правда, все впечатление от этих познаний портит его лицо. Физиономия Алукарда совершенно нетипична для байронического героя – здоровенная и красная, она напоминает огромный помидор, выращенный передовыми мичуринцами. Поэтому и кажется, что, несмотря на длинные волосы, черную одежду и серебряную пентаграмму на груди, Алукарду все-таки не до конца знакомы космическая скорбь и кладбищенская романтика.

      Шохина как-то сказала, что в ее собаке больше готики, чем в Алукарде Тришине. На что Барсучонок ей ответил, что через десять лет Алукард будет собирать стадионы или завалит прилавки своим мощным творчеством. А собака как была собакой, так ей и останется.

      Барсучонок познакомился с Алукардом в музыкальном отделе нашего универмага. Никто не помнит, кто из общих знакомых связал их вместе. Может, Шохина, а может, Siouxsie & the Banshees. Шохину Алукард грозился прибить. Поэтому пусть это будут Siouxsie & the Banshees.

      Тришин немного завидовал Барсучонку. Вида не подавал, но завидовал. Алукард занимался рунной магией и тоже хотел учиться в оккультной гимназии.

      И вот он собственной персоной сидит за компьютером в восьмой школе. Барсучонок, конечно, знал, что юный гот живет где-то здесь. Но о том, что он учится в восьмой, узнал только сейчас.

      Пришел учитель и прогнал Алукарда. Барсучонок вручил учителю дискеты и тоже засобирался. Вышел в коридор наткнулся на Тришина.

      – Ты на уроки не пойдешь? – спросил Виктор.

      – Нет. Мне нужна твоя помощь.