Кель. Александр Накул

в Викторе просыпался зверь. Зверь был совсем небольшим, вроде молодого барсука. Но этот зверь жаждал крови.

      Ян Иосифович происходил из теперешней Белоруссии. Он родился на Пограничье с Литвой, в чистенькой католической деревне Гольшаны. Помимо Яна Иосифовича, эта деревня интересна костелом Иоанна Крестителя, что похож на желтый сундук. А если выйти за околицу, то можно отыскать основательно обглоданные временем руины Гольшанского замка. Там даже водится одно привидение. А вокруг руин растут вековые деревья.

      Видимо, именно костел и руины пробудили в молодом Яне Самди интерес к истории.

      В Белоруссии местных католиков обычно называют поляками, а католицизм – польской верой. Поэтому Яна Иосифовича до сих пор иногда называют поляком, как будто это что-то ругательное.

      Самди выучился на археолога и взялся за диссертацию о кладбищенской культуре Великого Княжества Литовского. Но с ней случилась заминка. Уже в аспирантуре он то ли написал, то ли размножил статью о том, что коммунизм не развивает культуру малых наций, а напротив, превращает ее в популярную мишуру. Началось давление, его вызывали в комсомол, так что пришлось переводиться к нам и защитить кандидатскую диссертацию уже в нашем городе.

      Потом Самди долго ездил в археологические экспедиции и что-то выкапывал. Если он и выкопал что-то интересное, то описание этих находок так и осталось в рукописи. Он по-прежнему не любил советскую власть. Впрочем, на раскопе, среди глины и грунтовых вод, это мало кого волновало. Если за ним и вели наблюдение, то очень быстро решили, что Ян Иосифович советской власти не опасен. Что толку ссылать на каторжные работы человека, который и так ими добровольно занимается?

      Наконец пришел Горбачев, и началась Перестройка. С каждым днем разрешали все больше и больше. А люди, которые считали себя образованными, тут же начинали этим пользоваться.

      Сложно сказать, почему беглый археолог вдруг оказался так популярен. Может, потому что впервые на митингах в нашем городе пустили к микрофону человека, который мог рассказать о чем-то, кроме передовицы газеты «Правда»?

      Во времена Древней Руси наша область была отдельным княжеством и даже вела дела с Ливонским орденом. Ян Иосифович знал всех его князей, союзы и битвы. И он обещал, что мы придем к миру, пониманию и счастью – как только подвесим за ноги коммунистическую сволочь!

      В те времена многие пытались открыть бизнес. Кто-то торговал компьютерами, кто-то выступал на митингах. Некоторые из них становились первыми, еще перестроечными миллионерами и демократическими политиками. Потом они начинали понимать, что денег и власти никогда не бывает достаточно. А еще – что денег и власти на всех не хватит.

      Но тогда, в конце восьмидесятых, деньги и власть казались бесконечными. Никто и не думал, что дойдет до стрельбы. Конечно, в Карабахе уже дошло. Но все были уверены, что это дикая окраина, и мы туда просто никогда не попадем.

      Оказалось, наоборот. Дикие окраины поползли все глубже к сердцу страны, словно раковые метастазы. И когда советская власть отменила сама себя, то весь бывший Советский Союз стал одной большой и дикой окраиной. Новоявленные