По ту сторону нуля. Хаим Калин

выставил большой палец вверх, одновременно кивая.

      – Меня никто ничего не просил… – похоже, не встраивалась в конфигурацию Марина, не исключено с ее кураторами на пару.

      – Марина, я понимаю, это не твоя вина, но если ты не сформулируешь цель своего звонка, то испортишь великое удовольствие от нашей встречи-откровения, – мягко, но более чем убедительно призвал к собранности Алекс.

      – А что, я не могу тебе просто позвонить? – казалось, прослушала грубый намек Алекса – оборвать разговор – Марина.

      – Нет, не можешь, дорогая. Мы с тобой познакомились не в театре и не в Третьяковке, а в клубе закулисных дел, где правит бал дисциплина, цена нарушения которой нередко собственная жизнь, – терял терпение Алекс. – Так что если сей момент ты не обрисуешь картину, буду считать, что ты представляешь не государство, а некое криминальное образование.

      – Подожди… – судя по скрипнувшему стулу, Марина, похоже, удалилась, оставив громкую связь.

      Воспользовавшись паузой, Чарли вытащил записную книжку и на вырванном листке написал: «What the fuck is going on? Who is she?»

      Алекс поморщился, но, казалось, не в разочаровании, а словно подыскивая нужные слова. На том же листе черканул: «The Russian Intelligence agent from the Berlin subsidiary. We were close, once… » «Wow, she must be a beauty!» – Продолжил эпистолярный тайм-аут Чарли. «Fuck off» – нашел комментарий неуместным Алекс.

      Марина вернулась к разговору обновленной, точно получила живительную инъекцию. В целом это была та же взволнованная, во власти глубоких чувств женщина, только профессионально отформатированная заново. Из чего следовало: начальство Марины было настолько растеряно, что не смогло внятно сформулировать задачу. Но по ходу дела сориентировалось, расставив нужные акценты.

      Со второй попытки ненавязчиво, но методично Марина выяснила все, что ее хозяев интересовало. При этом Алекс уловил почти сразу: трагичные подробности инцидента от нее утаили. Более того, подменили суть драмы диким эвфемизмом «накладка», дошедшим до Алекса лишь после второго упоминания. Но именно «накладка», отзванивавшая советским новоязом, склонила его к пониманию того, что Марина парламентер кремлевских, а не заговора.

      Их интересовало немногое: не пострадал ли в момент «накладки» Алекс Куршин (притом что видеосъемка не давала оснований сомневаться, что он цел и невредим), каковы его планы и не нуждается ли в помощи. Алекс поблагодарил за внимание, отметив: нужно время, чтобы с будущим определиться и найти свое место в нем. Попросил номер телефона для экстренной связи, возникни надобность в таковой. Получил и инструкции: нельзя оставлять нынешнее убежище, не заручившись их поддержкой, обратное чревато непоправимым. Кроме того, жизненно важно быть начеку, распознавая каверзы выманить себя наружу.

      Разговор после тайм-аута внешне напоминал общение робота с продвинутым пиарщиком: Марина озвучивала заученные вопросы, глубинную подноготную которых не понимала, Алекс на них отвечал, тщась донести до кремлевских тот или иной месседж. При этом решал