Время Удачных 20.14. Сергей Дмитриевич Смоленюк

смотрелась больше: за счет стен и новой мебели. Они все получились белоснежно – белые. Чуточку оттеняли образ больницы – широкие подоконники; где росли вполне живые цветы. А напротив входа сидела незаметная – в связи с мебелью, блондинка в чистейшем халате. Она была еще молода, и наверно, не очень опытна. Потому что сразу, не здороваясь, устало выдала скороговорку:

      – Анализы на стол, с пальца и вены кровь на стол, – показывая рукой налево. – Потом, – томно вздыхая: – Ко мне за стол.

      Я заглянул налево, за ширму. Там оказались еще: три стола и три бело-халатные барышни. И каждая была своим делом занята. А эта все-таки, являлась главной.

      – Что еще заметил? То, что все “ширмачи” – ну те женщины, что сидели за ширмой; являлись полной противоположностью друг дружке. Так первая была – маленькая и невысокая шатенка. Между ними сидела женщина полная, предпенсионного возраста; с покрашенными в рыжий цвет волосами. И за последним – третьим столом, восседала худенькая и высокая, да еще и с черными кудрями.

      – Как у Пушкина Александра Сергеевича, – придумал я: – Да уж. Пушкин опять в ответе за все… Или, это ералаш отдыхает. На больничном. От надрыва живота, при нервном смехе…

      Однако пока раскидывался ценным: личными анализами; невольно услышал, как весь это квартет, разными звуками голосами – словно давно сыгранными скрипками дружно пиликал. То есть, между собой они быстро и без остановок судачили. А после исполнения “своей игры”, так непринужденно и от души засмеялись; что мне стало радостно за наших бойких женщин и еще больше, за такое хорошее, их душевно-весеннее настроение. Вот только разобрав внимательней предмет столь яркого смеха, мне как-то сразу перехотелось радоваться.

      – Так что за предмет такой? – спросит меня Уважаемый читатель.

      Отвечаю: – Самый простецкий. Они обсуждали нас – будущих призывников. Кого же еще?!

      – Сейчас многие боятся армии, как огня. Прячутся за юбки. Ну и мужички пошли, защитнички. Хи-хи, – слышалось в незамысловатом порыве.

      И тут я – заканчивая с анализами, победоносно подошел к “главной”. На что оная, видимо все-таки знаток человеческой психологии – умеющий управлять действиями оппонента; иронично выдает:

      – Да? Неужели дрожите?! – А сама рукой заполняет что-то, будто не замечая собеседника. То бишь: меня.

      – Ну почему? – Немного удивляясь, собираюсь с мыслями. Но видя, что оппонент по-прежнему не реагирует; так же, парадируя – отвернувшись в другую сторону, отвечаю:

      – Смотря с кем!?

      Пауза. Она встрепенулась и вопросительно подняла глазки.

      – А если про юбки? – я заглянул за края стола. – То за нынешние женские юбки все равно не спрячешься, – и прочитав на бейджике: “Ласка Алла Александровна”, продолжаю, – там места мало, тетя Алла.

      Вот тут началось: спрятав коленки под стол, слегка зарумянившись щечками, Алла Александровна недовольно крикнула:

      – Вы почему разговариваете?

      Ну а соседки – “ширмачи”,